Форма следует за функцией статья. Форма следует за функцией

От Модерна к новой архитектуре. Форма следует функции. Франк Ллойд Райт. Органическая архитектура .

Декоративные приемы уже в скором времени перестали привлекать архитекторов модерна. Со временем этот стиль изменяется, и в нем начинают преобладать недекорированные объемные формы. Принцип пользы и критерий функциональности доводятся до той черты, за которой начинается новая эпоха современной архитектуры со множеством направлений и движений. Их развитию способствовали поистине революционные достижения в строительных технологиях. Широкое применение железных конструкций и железобетона, стекла больших размеров, перемещение наружных несущих стен внутрь зданий (каркасное строительство) развязали руки архитекторам-новаторам, позволили им отказаться от прежних строительных норм и правил, открыли пути для смелых экспериментов.

В 1880-х гг. в крупнейших городах Америки - Чикаго и Нью-Йорке - стали строить здания повышенной этажности. Это было вызвано двумя причинами. Развитие бизнеса, т. е. специфической для капитализма деятельности по организации производства и торговли, породило большое количество разного рода контор. Для эффективного функционирования банков, управлений фирм, страховых, адвокатских, коммерческих агентств и т. п. целесообразно было размещать их в одном месте. Это было удобно и для работы разных учреждений, и для посетителей. Необходимость такого сосредоточения конторских зданий вызвала значительный рост цен на земельные участки в деловой части города. Стремясь оправдать затраты на покупку земельного участка, застройщик требовал от архитектора, чтобы тот запроектировал как можно больше этажей; при этом он сам занимал лишь часть здания, а остальную площадь сдавал в аренду разным фирмам и конторам. Такие высотные здания в США стали называть небоскребами.

При увеличении числа этажей каменного здания до 8-10 его стены становятся очень толстыми в нижней части, что уменьшает размеры помещений, а следовательно, полезную площадь. Это делает строительство каменных зданий такой высоты нерентабельным. В 1880-х гг. в Чикаго зародилась идея применения стального каркаса в качестве несущего остова многоэтажного здания, что дало возможность значительного увеличения его высоты (в настоящее время имеются каркасные здания в 100 и более этажей).

Чикагские коммерческие здания, строившиеся во второй половине 1880-х - первой половине 1890-х гг., имели невиданный дотоле облик: в отличие от других зданий, возводившихся в городах Америки и Европы, фасады их были почти лишены декора в виде обязательных тогда пилястр, поясков и т. п., окна располагались равномерной сеткой без так называемых «композиционных акцентов». Сами окна приобрели необычный вид: в отличие от проемов вертикальных пропорций, обусловленных особенностями конструкции каменной стены, они стали горизонтальными, что было естественно для проемов в наружном ограждении каркасного здания. Это направление в архитектуре получило название Чикагской школы.

Наиболее видным представителем Чикагской школы был архитектор Л. Салливен. В 1896 г. было закончено строительство последнего и лучшего произведения Чикагской школы - универмага, запроектированного Салливеном (рис. 198). Облик этого здания предвещал зарождение нового стиля. Однако еще на протяжении сорока лет после того, как в Чикаго оформились его черты, в Америке продолжали строить каркасные здания-небоскребы, эклектически декорируя их деталями, имитирующими тяжеловесную каменную кладку. В наше время эти здания воспринимаются как символы консерватизма и безвкусицы.

В 1908 г. венский архитектор А. Лоос выдвинул идею о том, что здания и бытовые вещи совершенно не нуждаются в украшении орнаментом. Его статьи на эту тему явились тогда предметом насмешек, но будущее показало, что это суждение было пророческим. Провозгласив отказ от орнамента, Лоос практически следовал этому принципу, строя здания, аскетический облик которых предвосхищал эстетику архитектуры 1920-х гг. Приверженец функционализма в архитектуре, простых, геометрических форм. Выступал против стиля модерн. Автор фразы "функция определяет форму". Повлиял на мировоззрение четверки ведущих мастеров XX века - Гропиуса, Ле Корбюзье, Мис ван дер Роэ, Райта.

Органическая архитектура - упорядоченность и рационализм, отлич. от европейских канонов.

Органичная архитектура - это архитектура, в которой идеалом является целостность в философском смысле, где целое так относится к части, как часть к целому, и где природа материалов, природа назначения, природа всего осуществляемого становится ясной, выступает как необходимость. Из этой природы следует, какой характер в данных конкретных условиях может придать зданию подлинный художник. Ф.Л.Райт.

Органическая архитектура — направление в архитектуре XX в., которое было впервые сформулировано в 1890-х г.г. американским архитектором Луисом Генри Салливеном (1856-1924)который обозначал им соответствие функции и формы, им он пользовался в своих трудах по архитектуре, чтобы отмежеваться от господствовавшего в то время эклектизма. Понятие органической архитектуры очень многозначно и едва ли поддается точному определению.

Идеи Л. Салливена были развиты его учеником Фрэнком Ллойдом Райтом (8.06.1867 – 9.04.1959). Основу концепции Райта составляла идея непрерывности архитектурного пространства, противопоставленная подчёркнутому выделению его отдельных частей в классицистической архитектуре. Здание, вписанное в природу, его внешний облик, вытекающий из внутреннего содержания, отказ от традиционных законов формы — вот характерные признаки свойственного ему архитектурного языка, который можно определить понятием «органической архитектуры». Эта идея впервые реализована им в так называемых «домах прерий» (дом Роби в Чикаго, 1909, и др.).

Полемизируя с крайностями функционализма, противопоставляя ему стремление к учёту индивидуальных потребностей и психологии людей, органическая архитектура в середине 30-х гг. становится одним из ведущих направлений. Под воздействием её идей сложились региональные архитектурные школы в скандинавских странах (например, творчество Алвара Аалто.

"То что хорошо функционирует, не может плохо выглядеть", – заявляли апологеты новой архитектуры.

Крупнейший архитектор в истории США, Райт выдвинул принцип органичной архитектуры, то есть целостной, являющейся неотделимой частью среды, окружающей человека.

Концепция органической арх. Франка Ллойда Райта:

«Слово органичное в архитектуре не означает „принадлежащее к животному или растительному миру“. Оно относится к сущему, к целостности, поэтому… лучше бы употреблять слова „интегральное“ или „внутренне присущее“… слово „органичное“ означает: часть относится к целому, как целое к части». Органичная архитектура — это архитектура «изнутри наружу», в которой идеалом является целостность.

В противопоставление классической архитектуре с подчеркнутым выделением частей Райт сформулировал идею непрерывности архитектурного пространства, благодаря которой появился прием «свободного плана».

«Пространство… вне времени или бесконечности». «Реальность здания — не стена и крыша, а внутреннее пространство, в котором живут».

В работах Райта нет последовательно разработанного метода, поэтому не удалось создать школу. «В царстве органичной архитектуры человеческое творческое воображение должно перевести жесткий язык структуры в приемлемое с человеческой точки зрения выражение формы, но не изобретать безжизненные фасады или греметь костями конструкций. Поэзия форма так же необходима большой архитектуре, как листва дереву, цветы растению и мускулы тепу».

Принципы проектирования базируются на теоретической установке: проектируя тот или иной архитектурный объект, необходимо учитывать органичные взаимосвязи (социальные, композиционные и другие внутренние и внешние связи) с объектами более низкого и более высокого пространственных уровней. Например, единство потребителя и архитектурного объекта, единство здания с природой, синтез дома и ландшафта, архитектурной горизонтали и горизонтали полей. Дом — часть участка, на котором он строится. Законоположением органичной архитектуры является новый интегральный целостный подход — «изнутри наружу», «от земли к свету».

« Форма и функция едины » — эта формула является стержнем архитектуры — органичной архитектуры… — эта мысль все время должна быть в уме архитектора, определяющего свое отношение ко всему, что находится в поле его зрения«. Назначение и композиция здания становятся едины, интегральны, составляют одно целое. Райт пишет: «Форма действительно предопределяется функцией, но превосходит ее, поскольку художественное воображение может ее сопровождать без ущерба для нее». Конкретные формы — только индивидуальны, «вырастают» из условий времени.

Архитектура. «Род строительства, который мы можем назвать сегодня архитектурой, — это строительство, в которое входят человеческая мысль и чувство, чтобы создать высокую гармонию и подлинную значительность сооружения как целого. Кров и утилитарность сами по себе никогда не были достаточны. Здание было высшим продуктом человеческого духа». «Архитектура выражает человеческую жизнь». Архитектура «мыслимая как огражденное пространство».

Роль внешних ограничений. «Фантазировать» и «идеализировать» в нереальных эскизах — дело мне незнакомое. Если передо мной не выдвигают четко определенные ограничения или требования (и чем более специфические, тем лучше), я не вижу проблемы, не знаю, над чем работать и что вырабатывать: зачем тогда беспокоили художника?

Традиция не обладает творческой способностью, потому что она — производна. «Подражая подражанию, разрушают первоначальную традицию. Правда божественна в архитектуре».

Райт вводит понятие дух, духовное в органичной архитектуре как внутреннюю сущность предмета. «Дух вырастает изнутри наружу». Духовный смысл имеет главное значение во всех случаях. «Здание было высшим продуктом человеческого духа. Человек всегда стремился отражать в нем то, что думал о себе как о богоподобном существе… человек создал богоподобные здания».

Дом-водопад, особняк Кауфмана в Пенсильвании.

Музей Гуггенхейма. Нью-Йорк (1944- 1956 гг.)

Луис Салливен публикует статью: Высотные административные здания, рассматриваемые с художественной точки зрения / The tall office building artistically considered, где формулирует свой известный принцип:

«Позволю себе изложить теперь свою точку зрения, ибо она подводит к конечной и всеобъемлющей формуле решения проблемы. Каждая вещь в природе имеет форму, иначе говоря, свою внешнюю особенность, указывающую нам, чем именно она является, в чем её отличие от нас и от других вещей. В природе эти формы неизменно выражают внутреннюю жизнь, основные свойства животного, дерева, птицы, рыбы - свойства, о которых их формы нам сообщают. Формы эти настолько характерны, так чётно различимы, что мы просто считаем, что им «естественно» быть такими. Но стоит нам заглянуть под поверхность вещей, стоит нам посмотреть сквозь спокойное отражение самих себя и облаков над нами, заглянуть в чистые, изменчивые, неизмеримые глубины природы, - какой неожиданной окажется их тишина, как удивителен поток жизни, как загадочна тайна! Сущность вещей всегда проявляется в плоти вещей, и этот неиссякаемый процесс мы называем рождением и ростом. Постепенно дух и плоть увядают и наступает упадок и смерть. Оба эти процесса представляются связанными, взаимозависимыми, слитыми воедино, подобно мыльному пузырю с его радугой, возникшему в медленно движущемся воздухе. А этот воздух прекрасен и непостижим.

И сердце человека, стоящего на берегу всего сущего и пристально, с любовью всматривающегося в ту сторону мироздания, где светит солнце и в которой мы с радостью узнаем жизнь, сердце этого человека преисполняется ликованием при виде красоты и изысканной стихийности форм, которые ищет и обретает жизнь в полном соответствии со своими потребностями.

Будь то орёл в своем стремительном полете, яблоня в цвету, ломовая лошадь, везущая груз, журчащий ручей, плывущие в небе облака и над всем этим вечное движение солнца, - всюду и всегда форма следует за функцией, таков закон. Там, где неизменна функция, неизменна и форма. Гранитные скалы, горные хребты сохраняются неизменными на века; молния возникает, обретает форму и исчезает в одно мгновение. Основной закон всякой материи - органической и неорганической, всех явлений - физических и метафизических, человеческих и сверхчеловеческих, всякой деятельности разума, сердца и души заключается в том, что жизнь узнается в её проявлениях, что форма всегда следует за функцией. Таков закон.

Вправе ли мы каждодневно нарушать этот закон в нашем искусстве? Неужели мы так ничтожны и глупы, так слепы, что не в состоянии постичь эту истину, столь простую, столь абсолютно простую? Неужели эта истина столь ясна, что мы смотрим сквозь неё, не видя ее? Неужели это столь поразительная вещь или, может быть, настолько банальная, обыденная, настолько очевидная вещь, что мы не можем постичь, что форма, внешний облик, рисунок или что бы то ни было другое, относящееся к высотному административному зданию, должно, по самой природе вещей, следовать функциям этого здания, и что если функция не меняется, то и форма тоже не должна меняться?».

Пусть это правило будет вашим девизом при проектировании всего. Оно вступит в игру позднее в книге. Есть несколько отличных книг о том, как визуально создать персонажа, поэтому я не буду вдаваться в подробности, но позвольте мне сказать вам пару вещей, которые нужно держать в уме.

Какие три личные качества вы будете использовать для описания своего героя?

Марио: мужественный, бодрый, счастливый

Соник: быстрый, крутой, острый

Кратос: жестокий, злой, эгоистичный

Примените это к чертам вашего персонажа. Аниматорам несколько десятилетий известно, что форма персонажа передает информацию о его личности. Круги используются, чтобы передать более доброжелательный характер. Треугольники используются для создания впечатления сильных персонажей. А вот использование перевернутого треугольника придает зловещие черты. Попробуйте смешивать формы и получайте разные эффекты.

Еще один старый трюк – использование силуэта. Сильный, ясный силуэт персонажа имеет важное значение по многим причинам:

Говорит о личности персонажа с первого взгляда

Помогает отличить одно персонажа от другого

Идентификация, как друг, враг

Помогает персонажу выделятся на фоне мира и игровых элементов

К примеру, давайте посмотрим на силуэты персонажей из игры Team Fortress 2.

Благодаря своим уникальным силуэтам, можно сразу отличить одного персонажа от другого. На рисунке выше, Тяжелого Пулеметчика можно явно отличить от Огнеметчика или Шпиона. Более того, их силуэт дает вам снимок их личности, что позволяет игроку быстрее вспоминать и узнавать их. Это важно во время игры, так как вы знаете, кто хочет вас убить и можете продумать правильную стратегию. Или, что еще более важно, знание того, кто находится у вас под управлением. Боом. Хедшот.

Если вы разрабатываете несколько персонажей, которые появляются на экране одновременно, как в многопользовательских играх, то сделайте их разными, даже когда они стоят рядом друг с другом.

Другие способы отличить ваших персонажей друг от друга это их цвет и текстура. Супер герои в начале комиксов обычно носят ярко-патриотические цвета, например красный или синий, а злодеи были одеты в темную, зеленую или пурпурную. В оригинальных Звездных Войнах герои носили черную и белую одежду. Дарт Вейдер и штурмовики также носили черно-белые, но очень угловатые и жесткие костюмы – злодейские.

Личность: Действительно ли нам нужен еще один злодей?

Я нашел 3 типа персонажей видеоигр. Первые два это юмористический и героический. Вот несколько советов по созданию персонажей этих типов:

Юмористический персонаж

Говорит смешные вещи: написание смешного диалога – трудный процесс. Если вы не можете написать такой диалог, наймите профессионального писателя.

Имеет забавные вещи (сделайте мне одолжение и не прибегайте к таким вещам, как отрыжка или пердеж). Мало того, что ребячество, и врятли будет выглядеть смешно, так еще и повышает ESRB рейтинг.

Смех не всегда означает шутки: помните Batman TV 1960 годов? Бетмен был забавным персонажем не потому что Адам тупой, а потому, что сыграл предельно серьезно. Как можно носить костюм бетмена и ездить на машине в форме летучей мыши и стреляющий бет-акулами, которые выстреливались из его пояса, которые были самыми нормальными вещами в мире. Этот абсурдный контраст и делал его смешным.

Героический персонаж

Делает героические вещи: спасает принцессу, мир и т.д. Убедитесь, что в любом действии героя есть смысл. Но вы также можете убедиться.

Герой всегда хорошо в чем-то: Лара Крофт хороша в поиске сокровищ. Соник быстро бегает. Саймон Бульмонт эксперт по кнутам. Сделайте для вашего героя специальное оружие (навык).

Тем не менее…, никто не совершенен: у хорошего героя всегда есть проблемы. Фобии, нереализованные амбиции, проблемы с отношениями: сделайте их характер более реальным. Но одно это проблемы персонажа, а другое сделать их часть игры. Индиана Джонс боится змей. Что произойдет, если они вползут в камеру с ним? В MMO Chamions Online (Atari, 2009) игроки могут выбрать недостатки, такие как уязвимость к огню или к холоду. Я гарантирую, что эти недостатки, в конечном итоге, самые вдохновляющие и запоминающиеся моменты в игре.

Возвращаемся к трем типам характеров. Создайте руководство по вашему персонажу. Как он ходит? Бой? Открывает двери? Празднует? Что делает, когда ему скучно и ожидает игрока?

Существует еще один вид персонажа, которые очень распространён в видеоиграх современности: задира. Помните, что видеоигры являются исполнением желаний. И, как и вы, я хотел бы быть задирой. Шагать в дымном баре, полном байкеров – не то, что я имею что-то против байкеров… лучше сделать их преступниками. Прокуренный бар, полный преступников. Конечно я должен убить их всех, потому что они плохие парни. Но вы перехватили мою идею.

Во всяком случае, как и юмористические или героические персонажи, задиры должны быть тщательно продуманы, иначе получится хромой персонаж.

Задира

Все что делает задира (убийство врагов, открытие дверей), должно делаться со стилем

Не приятная персона. Конечно, почти во всех видеоиграх есть убийства и воровство, но задира наслаждается от этих деяний. Они сыплют соль на рану, а затем наслаждаются результатами

Говорит крутые вещи, но (почти) никогда не кричит. Она очень злобны, если это необходимо. Только будьте осторожны: стойкие характеры легко принимают за бесхарактерные.

Публика обычно старается подражать персонажам, и это может стать плохим образцом поведения для детей. Правда есть некоторые игровые персонажи, которые замечательны для подражания. К сожалению, отношение к игре с моральными позывами считается дурным тоном. Если у вас есть проблема с этим, не волнуйтесь.

Если вы похожи на меня, и вам нравятся хорошие парни, вот уловка, которая добавляет мораль в игру Maximo vs Army of Zin. В оригинальной игре, герой путешествовал сам. Он хотел спасти принцессу, победить плохих парней и собрать много сокровищ. Для меня он действительно героический персонаж. Так что в дальнейшем я хотел, чтобы он, как герой, делал хорошие вещи. Но я не мог заставить игрока делать добро. Они просто чувствовали себя не очень хорошо.

Вместо этого, мы создали жертв, с которыми игрок сталкивается, проходя по уровням Zin. Игрок мог сам принять решение – спасти их или нет. Не было никакого штрафа за отсутствие помощи, но если вы спасете их, то они могут дать вам бонус: еду или пару монет. Когда началось тестирование, игроки сразу же начали проявлять обеспокоенность по поводу заключенных и чувствовали себя плохо, если не спасали их. В конце уровня игроку присваивалось звание героя, если он спас всех заложников. Это приносило удовольствие игрокам.

Конечно, другая сторона монеты – плохой персонаж. В infamous (SCE, 2009), игрок не плохой, но если он хочет делать плохие вещи (что-то украсть или убить NPC) он постепенно становится злым, местные жители начинают кричать при виде вас и кидаться в вас кирпичами.

Луис Салливен (1856-1924) - революционер от архитектуры, создатель первых небоскрёбов в Чикаго и концепции органической архитектуры, наставник Фрэнка Ллойда Райта, идеолог Чикагской школы архитектуры, рационалист, модернист, один из основоположников национальной архитектуры США. В размышлениях об архитектуре, обществе, мироздании Салливен раскрывается как философ.

Архитектура - искусство настолько благородное, что его сила проявляется в тончайших ритмах, поистине таких же тонких, как ритмы музыкального искусства, наиболее ей родственного. (1892)

Форма всегда следует за функцией - и это закон. <…> Архитектура может вновь стать живым искусством, если только действительно придерживаться этой формулы. (1896)

Три элементарные формы - столб, перекладина и арка. Они и есть те три, те всего лишь три буквы, из которых разрослось Искусство Архитектуры - язык настолько великий и превосходный, что Человек из поколения в поколение выражает с его помощью меняющийся поток мыслей. (1906)

Арка мощно и грациозно перелетает по воздуху от опоры к опоре, и мне всегда видится в ней символ и аллегорический образ нашего собственного короткого жизненного пути. (1918)

Народная федеральная сберегательная и кредитная ассоциация, 1917

Архитектурному искусству присущи свойства пластичности и органичности. Эти свойства всегда в распоряжении Архитектора, если они присущи и его собственному мышлению. (1901)

Архитектура сегодня поддерживается людьми «культуры» или далекими от неё, которые считают или делают вид, что считают, будто «хорошая копия - это лучшее, что может быть сделано». Позор! Может ли так называемая культура ещё убедительнее показать свою абсолютную пустоту? (1901)

Если слово «стиль» заменить понятием «цивилизация», то мы сделаем крупный шаг в направлении разумного понимания «ценности» исторических памятников архитектуры. И если, глядя на одну из современных вам «хороших копий» исторических памятников, вы зададите себе вопрос: не к какому «стилю», а к какой «цивилизации» принадлежит это здание, - то весь абсурд, вся вульгарность, анахронизм и ошибочность современной постройки раскроется перед вами самым разительным образом. (1901)

Фрагмент Национального Фермерского банка, Миннесота, 1908

Никакие авторитетные суждения в архитектуре , никакая традиция или предрассудки, никакие привычки не должны стоять на пути. <…> Для того чтобы архитектурное искусство обрело отвечающую его времени непосредственную ценность, оно должно быть пластичным: всякая лишённая смысла условная косность должна быть изгнана из архитектуры; она должна разумно служить, а не подавлять.

Зданию недоступна способность двигаться , оно не может спрятаться, не может уйти. Там, где оно стоит, оно и будет оставаться всегда - рассказывая о том, кто его сделал, гораздо больше правды, чем наивно предполагал сам создатель; начистоту раскрывая всю цену его разума и сердца.

Троицкий собор в Чикаго, 1900-1903

Как ни странно, но образование на практике часто означает подавление: вместо устремления к свету оно ведёт к темноте и утомлению ума. Тем не менее, очевидно, что истинным объектом образования сейчас является развитие возможностей разума и сердца. (1894)

Заниматься обучением - значит обращаться к сердцу и побуждать его к действию. (1918)

Ни одна полноценная архитектура до сих пор не появилась в истории мира, потому что мужчины в этом виде искусства в одиночку упрямо стремились выразить свое «я» исключительно с точки зрения либо головы, либо сердца. (1894)

Чтобы истинно отражать своё время , архитектор должен обладать всегда симпатией, интуицией поэта... Это самый главный принцип, жизненный в любом месте и во все времена. (1894)

Сейчас мы должны прислушаться к повелительному голосу наших эмоций. (1896)

Проблема высотных офисных зданий - это одна из наиболее изумительных и огромных возможностей, которую Господь по своей милости предоставил гордому духу человека. (1896)

Гаранти-билдинг, 1894

Первому или двум нижним этажам должна быть придана своя особая форма, соответствующая их особому назначению. Этажи типовых контор, которым присущи одни и те же функции, будут возвышаться один над другим, повторяя одну и ту же форму. Что касается верхнего, венчающего этажа, то и эта его специфическая функция должна получить выражение в его силе, значительности, непрерывности и завершённости. Именно из этого естественно и самопроизвольно возникает деление на три части, а не из теории, символа или надуманной логики. (1896)

Тирания , как, например, государства и церкви, теперь обуздана, и истинная сила сейчас заключена в людях, как и должно было быть всегда. (1896)

Гуманизм медленно растворяет влияние утилитаризма, а просвещённое бескорыстие находится на пути к вытеснению погруженной во мрак жадности. И всё это, как глубинная крепнущая сила природы, пробуждает к росту и эволюции демократии. (1902)

После затянувшейся ночи и длинных сумерек мы стоим на пороге рассвета новой эры, где незначительный закон традиции должен уступить место великому закону творчества, где чувство подавления должно иссякнуть. (1902)

В действительности мы стоим лицом к лицу с великими вещами. (1902)

Тот, кто не мечтает, не достигает вершин власти и не может заставить свой ум действовать. У кого нет мечты, тот ничего не создаст. Для возникновения пара должен пройти дождь. (1902)

Самый сильный человек действия - самый большой мечтатель. Ибо в нём мечтатель защищён от разрушения своим дальновидным взглядом, зрелым умом, сильной волей, здравым мужеством. <…> Демократия должна защищать своих мечтателей от гибели. Они её жизнь, её гарантия от распада. (1902)

Воистину нам нужен садовник - и очень много садов. (1918)

Логика - это сила ума ; но её власть требует ограничений. Нельзя, чтобы она играла роль тирана. (1918)

Какие качества характеризуют хорошего архитектора? Прежде всего, поэтическая фантазия; во-вторых, большая отзывчивость, человечность, здравый смысл, вполне дисциплинированный ум; в-третьих, отличное владение техникой своего мастерства; и наконец, огромный и щедрый дар художественной выразительности. (1918)

Музыкальный магазин Krause , 1922

Что есть книга за исключением безумства? Что такое образование, как не отъявленное лицемерие? И что такое искусство, кроме проклятия? Таковыми они являются, когда не задевают сердце и не побуждают его к действию. (1918)

Вкус - одно из самых слабых слов в нашем языке. Это немногим меньше, чем что-либо, и немногим больше, чем ничего. Это, по сути, подержанное слово, которое не должно быть в рабочем лексиконе тех, кто требует мысли и непосредственного действия. Сказать, что вещь изящная или сделана со вкусом, значит, практически ничего не сказать вообще. (1918)

Высокие идеалы делают народ сильным. Распад наступает тогда, когда идеалы ослабевают. (1902)

На основе чикагской школы с ее ясными и ограниченными устремлениям_и выросла и сложная творческая система Луиса Салливена. Работа над небоскребами стала для него толчком к попытке создать свою «философию архитектуры». Здание интересовало его в связи с человеческой деятельностью, которой оно служило, интересовало как некий организм и как часть более обширного целого - городской среды. Он обращается к первоосновам целостности композиции, живое ощущение которых утрачено буржуазной культурой, и в статье «Высотные административные здания, рассматриваемые с художественной точки зрения», опубликованной в 1893 году, впер- вые формулирует основу своего теоретического кредо - закон, которому он пРидает значение универсальное и абсолютное: «Будь то орел в стремительно^ полете, яблоня в цвету, ломовая лошадь, везущая груз, журчащий ручей, плывущие в небе облака и над всем этим вечное движение солнца - всюду и всегда форма следует за функцией»16. Салливен как будто и неоригинален - более чем за сорок лет до него подобные мысли об архитектуре высказывал риноу, да и сама идея восходит к античной философии. Но у Салливена этот "Закон» стал частью широко разработанной творческой концепции.

«Функция» выступает в этой концепции как синтетическое понятие, охваты- вг»Ющее не только утилитарное назначение, но и то эмоциональное пережива- Ние. которое должно возникать в соприкосновении со зданием. Соотнося «форму» с «функцией», Салливен имел в виду выражение в форме всего разнообразия проявлений жизни. Его подлинная мысль далека от упрощенных толкований, которые давали ей западноевропейские функционалисты 1920-х годов, понимавшие афоризм «форма следует функции» как призыв к чистой утилитарности.

В отличие от своих чикагских коллег Салливен ставил перед архитектурой грандиозную утопическую задачу: дать толчок преобразованию общества и повести его к гуманистическим целям. Теория архитектуры, созданная Салливе- ном, по своей эмоциональности граничит с поэзией. Он ввел в нее моменты социальной утопии - мечту о демократии как социальном порядке, основанном на братстве людей. Эстетическое он связывал с этическим, понятие красоты - с понятием истины, профессиональные задачи - с социальными устремлениями (не вышедшими, впрочем, за пределы идеализированной мечты).

Замедленностью сложных ритмов, бесконечными нагромождениями образов красноречие Салливена напоминает «вдохновенные каталоги» 17, которыми переполнены «Листья

травы» Уолта Уитмена. Сходство не случайное - оба представляют одну тенденцию развития мысли, одну тенденцию в американской культуре. И отношение Салливена к технике ближе к урбанистическому романтизму Уитмена, чем к расчетливому рационализму Дженни или Бернэма.

Обращаясь к конкретной теме, офису-небоскребу, Салливен в поисках формы отталкивается не от пространственной решетки его каркаса, а от того, как здание используется. Он приходит к тройственному членению его массы: первый, общедоступный этаж - база, далее - соты одинаковых ячеек - конторских помещений, - объединенные в «тело» здания, и, наконец, завершение - технический этаж и карниз. Салливен подчеркивает то, что привлекало внимание к таким зданиям, - преобладающее вертикальное измерение. Пунктиры окон между пилонами говорят нам скорее о людях, связанных с отдельными ячейками здания, чем о ярусах каркасной конструкции, объединенных мощным ритмом вертикалей.

Так в соответствии со своей теорией Салливеном создан «Уэнрайт-билдинг» в Сент-Луисе (1890). Кирпичные пилоны скрывают здесь стойки стального скелета. Но такие же пилоны без несущих конструкций за ними делают ритм вертикалей вдвое более частым, влекущим глаз вверх. «Тело» здания воспринимается как целое, а не как наслоение множества одинаковых этажей. Истинный «шаг» конструкции обнаруживается в первых этажах, служащих основанием, -он образует пролеты витрин и входов. Полоса орнамента целиком закрывает аттиковый этаж, завершенный плоской плитой карниза.