Кто в ссср был официальным миллионером. Первый легальный миллионер ссср: жизнь и смерть артема тарасова

Михаил Козырев

Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР

Раньше близко сталкиваться с такими людьми мне не приходилось. Выйдя из подземного перехода на Пушкинской площади, я увидел кучку странноватых персонажей с самодельными плакатами «Вывести войска из Чечни!», «Пусть сдохнут все имперские мечты!», «Не делайте Ингушетию второй Чечней!» и тому подобными.

Напротив этих довольно бедно одетых людей стояло несколько мужчин в добротных костюмах и куртках. Один из них добросовестно снимал на видеокамеру все происходящее. «Это что, фээсбэшники, что ли?» – удивился я. Один из тех, с кем я должен был встретиться, находился как раз в той кучке, которую снимал на видео человек в штатском. Это не то чтобы меня сильно пугало, но вносило в сюжет некую интригу.

В это время я работал в российском издании журнала Forbes. Мы готовили очередной номер с рейтингом богатейших предпринимателей. Для него было решено подготовить исторический материал о людях, которые промышляли бизнесом в Советском Союзе – спекулянтах, цеховиках (хозяевах подпольных производств) и прочих воротилах. Статью было поручено готовить мне.

Идея казалась выигрышной – о том, что в СССР существовал подпольный бизнес, многие слышали. И уж точно все помнят товарища Саахова из «Кавказской пленницы» и зловещего «шефа» из «Бриллиантовой руки». Задумка состояла в том, чтобы найти реальных прототипов этих персонажей, пообщаться с ними. Написать об их бизнесе, судьбах, образе жизни. В общем, все это выглядело заманчиво – как раз в стиле Forbes, в меру гламурно и чуть провокативно.

Приступив к изучению вопроса, я вскоре выяснил, что нужный мне человек – Виктор Сокирко. Нет, он не шил в подвале джинсы и не занимался спекуляциями. Свой срок на излете советской власти он получил по совсем другой статье – за критику существовавших в то время порядков и самиздатовские публикации. Затем, во времена перестройки, Сокирко, как и другие диссиденты, активно участвовал в общественно-политической жизни. В 1989 году он создал «Общество защиты осужденных хозяйственников и экономических свобод» – общественную организацию, которая должна была заняться пересмотром дел осужденных по экономическим статьям.

И вот теперь выясняется, что Сокирко вовсе даже не бывший диссидент. Забегая вперед, скажу, что спустя несколько месяцев после нашей встречи Виктор

Владимирович был арестован на той самой Пушкинской площади. Мол, он нарушил правила проведения общественного мероприятия – заявил одно количество участников, а пришло гораздо больше (что неудивительно – пикет был проведен в знак протеста против только что произошедшего в Грозном убийства известной правозащитницы Натальи Эстемировой). 70-летнего Виктора Сокирко скрутили омоновцы и затолкали в милицейский автобус. Выпустили только через несколько дней.

Ну а тогда я подошел к какому-то давно не бритому мужику, держащему в руках картонку с чем-то вроде «Путина в отставку!», и спросил, есть ли тут Виктор Сокирко. Мне указали на пожилого мужчину. Я подошел, представился. Мы поговорили. Виктор Владимирович предложил подъехать к нему домой. Посмотреть архивные материалы. Через пару дней я уже был в его забитой стопками бумаг и книг трехкомнатной квартире в Марьино. Там, разбирая старые архивы «Общества защиты осужденных хозяйственников», мне действительно удалось найти нужное. И про «судьбы», и про «бизнес». Затем я нашел еще пару источников. Поговорил с несколькими цеховиками. Моя коллега Аня Соколова, с которой мы вместе работали над текстом, взяла интервью у отставных обэхаэсэсников. И мы написали бодрую статью.

Однако у меня по итогам всей этой истории осталось ощущение недосказанности. Копаясь в материалах уголовных дел тридцати-сорокалетней давности, я часто ловил себя на мысли о том, что все эти истории не утратили актуальности и сегодня. Это с одной стороны. А с другой – ну а что мы знаем о стране, в которой жили мы сами или наши родители всего лишь несколько десятилетий назад? Про «героев» и «антигероев» той эпохи? Про ту, настоящую реальность, которая прячется под лакированными производственными телероманами и трескучей пропагандой советских газет? Которая скрывается за фасадом общества, где на первый взгляд всем управляет и все принадлежит Государству с большой буквы?

Это стоит большего, чем развлекательная заметка в полуглянцевом журнале. В этом стоит разобраться. Для начала просто самому.

Вернемся на 40 лет назад. Промышленность, сельское хозяйство, торговля – все в руках государства. Управляют советскими заводами и фабриками директора, назначенные отраслевыми главками. Цены на товары определяет Госплан. Он же своими директивами назначает маршруты товарных потоков – на какое предприятие сколько и чего поставить. Госплан – это десятки тысяч сметчиков, плановиков, экономистов. Кажется, они знают все. Но на самом деле информация, которую перемалывает эта машина, и настоящее положение дел на предприятиях и в отраслях – две разные реальности. Итог: производственные цепочки в промышленности едва способны функционировать из-за неритмичности поставок от смежников. На прилавках магазинов – пустота. Сельское хозяйство, куда закачивают и закачивают государственные деньги, страдает от дефицита самых необходимых материалов, той же доски.

...

Если учесть, что едва ли не половина советской официальной экономики работала на оборонку, то получается, что частники обеспечивали каждый пятый рубль советского «мирного» ВВП.

И тогда появляются «толкачи», «цеховики», «спекулянты» – люди, которыми движет предприимчивость, инициатива. Они обеспечивают неповоротливый, разбалансированный механизм советской экономики «смазкой», которая позволяет ему хоть как-то функционировать. Толкачи, а не Госплан, организуют поставку в нужное время нужного количества комплектующих от смежников. Цеховики из бракованного сырья, а то и просто похищенных на советском производстве материалов, изготовляют востребованные населением товары – обувь, одежду и прочий ширпотреб. Спекулянты, снижая остроту проблем снабжения, обеспечивают поставки дефицита.

Кто эти люди, деятельность которых придавала советской экономической системе хотя бы минимальную степень гибкости? Наверное, их можно назвать предпринимателями. Они рисковали, они придумывали схемы, они зарабатывали деньги. Их деятельность формировала целый сектор советской экономики, так называемую теневую экономику. По оценкам – до 10 % официальной. А если учесть, что едва ли не половина советской официальной экономики работала на оборонку, то получается, что частники обеспечивали каждый пятый рубль советского «мирного» ВВП.

Сколько их было? Несмотря на официальный запрет предпринимательства, частным образом зарабатывали себе на жизнь едва ли не все советские граждане. Выращивали картошку на своих приусадебных участках. Разводили и сдавали государству кроликов. Шабашили на стройках. Шили сумки. Но настоящих предпринимателей, тех, кто зарабатывал деньги, а не занимался самообеспечением, было, конечно, меньше. Наверное, в лучшем случае несколько миллионов человек на весь Союз.

Самое поразительное, что они были. Несмотря на репрессии со стороны государства. Несмотря на культивируемые в обществе нетерпимость и снисходительно-презрительное отношение. Эти люди были. Иначе откуда в архивах «Общества защиты осужденных хозяйственников» взялась бы написанная в колонии рукопись Марка Шермана, советского «трейдера», как он себя называл?

Вот лишь один из ярких эпизодов из рукописи Шермана. Шестидесятые годы прошлого века. Пересыльная тюрьма в Усть-Лабинске. Свежеприбывшая с этапа партия зэков. В коридоре их растягивают в линейку: «Раздеться! Догола! Сидора перед собой!». Тюрьма старая. Коридор – в женской части. Бабы смотрят в щели из камер и визжат от счастья… Надзиратели потрошат мешки. Фотографии, у кого есть, с детьми, матерями, женами, сестрами, близкими – рвут и тут же на пол бросают. Дернувшихся собрать клочки – бьют.

«Шаг назад!» Шагнули назад. «Присесть! Встать! Сесть! Встать! Наклонись!» Смотрят в «очко», – или «гнус» по тюремной науке. Затем заходят спереди. «Откатить!» Смотрят, не надето ли что на член. «Собрали мешки! Быстро, быстро! В камерах оденетесь!» Заключенного Марка Шермана вместе с остальными впихнули в камеру. Внутри – человек пятнадцать. Сплошные шконки в два яруса, в форме буквы «П». Новоприбывшие разместились. Улеглись. Народ умаялся, заснули. Однако ночью Шерман проснулся – снизу слышалась какая-то возня.

В СССР люди не придавали деньгам такого значения, как в настоящее время. На небольшую заработную плату можно было жить, ни в чем себе не отказывая. Особенно, если имелись знакомые, к примеру, в сфере торговли.

Как говорил Райкин: «Ты приходишь ко мне, я через завсклада, через директора магазина, через товароведа, через заднее крыльцо достал дефицит!». Тем не менее, в стране развитого социализма были действительно богатые люди. Даже миллионеры.

Одного официального миллионера знала вся страна - это Сергей Михалков, - рассказывает известный кинорежиссер Александр Стефанович. - Мне посчастливилось с ним написать несколько сценариев. После войны кинорежиссерам и другим людям искусства урезали гонорары. Но литераторы (Михалков и, скажем, другой советский миллионер - «красный» граф Алексей Толстой) добились, чтобы на сценаристов это не распространялось. А потиражные в советское время были огромны.

Ходила даже байка, что у Михалкова столько денег, что у него в банке «открытый» счет - то есть он может брать любые суммы без ограничений. Как-то я спросил: правда ли? Михалков сказал - чушь. Но однажды, прогуливаясь с ним по Питеру, я в шутку спросил, указывая на четырехэтажный особняк в стиле модерн: «Сергей Владимирович, а вы можете его купить?» Он глянул на здание и с характерным заиканием серьезно ответил: «П-пожалуй, могу. Но не буду!»

Драгоценный малыш

Людям искусства, не раздражающим советскую власть, жилось действительно вольготно. Тем не менее накопить миллион удавалось не всем. К примеру, сам Стефанович получил шестизначный гонорар за фильм, снятый во Франции, уже на излете СССР, в период инфляции. Не удалось это сделать и популярнейшему сатирику Михаилу Задорнову.

В советское время у меня на счету было где-то 800 тысяч рублей, - признался он «Экспресс газете». - Но поскольку копить тогда не было никакого смысла, я все время снимал и тратил.

Как в воду смотрел Михаил Николаевич! К 1990-му на счетах граждан лежало 369 миллиардов еще далеко не деревянных рублей, которые безвозвратно «сгорели» после захвата власти ельциноидами.

Тот, кто в семидесятые имел 50 тысяч рублей, уже считался богатым человеком, - вспоминает те времена писатель Михаил Веллер. - Одной из немногочисленных категорий официальных советских миллионеров были поэты-песенники. Когда еще не диссидент Владимир Войнович сочинил стихи «Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом», в котором, правда, мерзкие ханжи заменили «закурим» на «споемте», он обеспечил себе годы благоденствия. Ныне старый, забытый, нищенствующий поэт Алексей Ольгин, автор стихов к хиту Майи Кристалинской «Топ-топ, топает малыш», получал в месяц восемь - десять тысяч. На что он их мог потратить? Выбор небольшой. Купил «Волгу», имел трехкомнатную квартиру в центре, отдыхал в Пицунде, Гаграх, Сочи, давая фантастические чаевые, ходил в самой дорогой дубленке.

Грузинский толстосум

А еще имелись в СССР и миллионеры валютные!

Однажды Георгий Павлов, управделами Брежнева, приобрел для резиденции патрона заграничную мебель аж за миллион долларов. Но генсек рвение не оценил. «Что я вам, арабский шейх?!» - возмутился Леонид Ильич. И потребовал сделать заказ отечественным производителям, - поделился историей Стефанович. - Павлову объявили взыскание, но встал вопрос - что делать с мебелью, приобретенной за народную валюту? На одном из заседаний Политбюро слово взял Эдуард Шеварднадзе: «Есть у меня на примете человек. Скульптор, лауреат Ленинской премии, молодой парень Зураб Церетели. Его родственник, архитектор Посохин, строит по всему миру посольства СССР, а Церетели их оформляет. Он годами живет за границей, принимает частные заказы и вполне может решить нашу проблему».

Церетели вызвали в ЦК КПСС. «Зураб Константинович, - сказали ему, - есть партийное задание. Мы знаем, что у вас в Грузии имеется особняк, где планируете создать свой музей. Вы должны приобрести у нас для него обстановку. За миллион американских долларов!» Церетели улыбнулся: «Вообще-то я беспартийный. Но просьбу такой уважаемой организации, разумеется, выполню». Официально доллар тогда стоил 60 копеек. Но на черном рынке его продавали один к четырем. Кстати, Церетели на тот момент не исполнилось еще и 30.

Хозяин улицы Горького

Далекий 1976 год. Алла Пугачева, чьей песней «Арлекино» уже заслушивалась вся страна, возвращалась на поезде с гастролей из Одессы вместе с мужем Александром Стефановичем. В дверь аккуратно постучали.

Типичный одессит средних лет очень вежливо сказал, что не хочет навязываться, но, поскольку вагон-ресторан откроется лишь через два часа, он приглашает перекусить в соседнее купе, - вспоминает Стефанович. - Мы, захватив бутылку коньяка, отправились в гости. А там все до потолка завалено коробками! Вместо традиционной дорожной курицы, хозяин начал метать на стол дефицитные балыки, килограммовые банки икры и другие деликатесы. Оказалось, что мужчина - директор легендарного Привоза, а коробки ему «люди дали в дорогу». Под коньячок Алла поведала приятному собеседнику, что за концерт получает всего 8 рублей. Тот вытаращил глаза: «Откровенность за откровенность. Я зарабатываю в несколько миллионов раз больше».

Он ехал на 18-летие к сыну, которого устроил в МГИМО, «несмотря на нашу национальность». В подарок вез килограммовую золотую медаль, на которой сияла надпись «Моня, 18 лет».

И это был не единственный миллионер из сферы торговли, постучавший в нашу дверь. Однажды в отсутствие Аллы раздался звонок в квартире на Горького, 37. На пороге стоял солидный мужчина с коробкой. Чужих в подъезд не пускали, соседями у нас были знаменитая балерина Семеняка, внизу жил режиссер Марк Захаров.

Незнакомец - сразу видно, человек приличный. Он отрекомендовался большим поклонником Пугачевой и принес подарок - эффектную напольную лампу в виде шара. Я поинтересовался, как его зовут. «Соколов», - просто ответил он. «А чем вы занимаетесь?» - спрашиваю. Гость посмотрел на меня, как на ненормального: «Я хозяин улицы Горького». Это был легендарный директор Елисеевского гастронома, фронтовик, которого впоследствии расстреляли.

Добавим от себя: даже палач, исполнявший приговор, искренне сожалел о смерти этого человека. Хотя государство и обвинило его в нанесении ущерба в три миллиона рублей.

Купить начальника КГБ

Есть у Веллера книга «Легенды Невского проспекта». В ней выведен ленинградский еврей Фима Бляйшиц, родоначальник советской фарцовки:

«Горничные и швейцары в отелях, проститутки, таксисты и гиды, милиционеры - все составляли основание Фиминой пирамиды. Шмотки, обменянные у интуристов, сдавались в комиссионки, и деньги лились рекой. Однако Фима дальновидно вкладывал большую часть в бизнес и в приступе гордыни подумывал взять на содержание самого начальника ленинградского отдела КГБ».

По словам Веллера, легендарный Фима - реальный человек, которого расстреляли году в 70-м. И в основе своей книга правдива. Но Михаил Иосифович подчеркивает, что Бляйшиц - исключение:

Обычно на фарце так не поднимались. В Ленинграде подпольных миллионеров не было. Они проживали на Кавказе или в Средней Азии. Азия - приписки и торговля. На Кавказе - цеховики. И это уже реальные сверхбогачи, которые, допустим, могли позволить себе белый «мерседес». Это все равно что сейчас купить марсоход.

В славянских республиках подпольные коммерсанты вынуждены были вести себя скромнее. Ездили максимум на «Волгах». Но куда-то же надо вкладывать несметные заработки! Доходило до курьезов. В конце 60-х арестовали симферопольского владельца подпольной швейной фабрики, которого все звали дядя Ноля или Цеховик. В числе прочего, у него изъяли… переднюю дверь автомобиля, сделанную из золота. Она никогда не открывалась, якобы из-за поломки.

Король московских валютчиков Ян Рокотов хоть и обедал каждый день в ресторане «Арагви», но жил в коммуналке с тетушкой, ходил в одном и том же потертом костюме, в котором и предстал на суде. У него изъяли ценностей на $1,5 миллиона.

Шедевр в сортире Эренбурга

Люди утонченные вкладывали в картины и антиквариат. Как, например, директор автосервиса на Варшавском шоссе, который демонстрировал Стефановичу свою уникальную коллекцию.

Но самую потрясающую частную галерею картин, которой позавидовал бы «Эрмитаж», я видел не у цеховика, спекулянта или торговца, а в квартире легендарного писателя Ильи Эренбурга, жившего напротив Моссовета, - признается кинорежиссер. - Все стены были завешаны подлинниками Шагала, Модильяни, Хаима Сатина, Пикассо, Кандинского - это были его друзья. У него даже туалет был как музей. Над унитазом и на двери висели работы художника Фернана Леже. Не досталось ему места, бедняге, среди художников первого ряда… Сейчас метровая картина Леже стоит в среднем 10 миллионов евро.

«Золотой» Туманов

Поразительно, но в СССР официально существовало частное предпринимательство. После Великой Отечественной экономика страны лежала в руинах. Власти сквозь пальцы смотрели на возникновение класса мелких кустарей, которые шили одежду, производили разные бытовые мелочи. В конце 50-х в Союзе насчитывалось 150 тысяч артелей. Но плавать мелко хотели не все. Судьба легендарного Вадима Туманова тому подтверждение.

Моряк, юный боксер сборной Тихоокеанского флота попал в лагеря по «политической 58-й статье» - за любовь к Есенину. Отсидел восемь лет, несколько раз пытался бежать. Как остался жив, одному богу известно. Фильм «Фартовый» с Владимиром Епифанцевым в главной роли по книге Владимира Высоцкого и Леонида Манчинского «Черная свеча» - это про Туманова.

После освобождения организовал полтора десятка самых крупных в Союзе старательских артелей, прообразов будущих кооперативов, которые добыли стране 500 тонн золота. Его люди получали зарплаты больше, чем у членов Политбюро, - в среднем по две тысячи рублей!

Вот как писал о нем поэт Евгений Евтушенко:

«Наш легальный советский миллионер помахал швейцару сквозь стекло двери сиреневой четвертной. Когда возникла щель в двери, Туманов незамедлительно сунул в щель четвертную, и она исчезла, как в руке факира. Швейцар был небольшого роста, величавостью слегка похожий на Наполеона <…> Вдруг с лицом его что-то случилось: оно поползло одновременно в несколько разных сторон.

Туманов? Вадим Иванович?

Капитан Пономарев? Иван Арсентьевич?»

Оказалось, что колымская легенда повстречала своего бывшего надзирателя. Встреча, как ни странно, получилась сердечной.

Вместо эпилога

Чтобы упомянуть всех советских подпольных магнатов, нужно писать книгу. Это и цеховик Шах Шаверман, устроивший швейную мастерскую… в психдиспансере, где был директором. И харьковский «дядя Боря», заваливший страну своей продукцией: от трусов и калош до фальшивых хрустальных люстр. И азербайджанский Теймур Ахмедов, расстрелянный по личному приказу Алиева. Среди них, конечно, встречались непорядочные дельцы - обманщики, стукачи, кидалы. Но много было и работящих смекалистых людей, которым просто не повезло родиться лет на 30 - 40 позднее.
*
Суперзвезды уровня Раймонда Паулса или Юрия Антонова только на авторских зарабатывали в месяц порядка 12 - 15 тысяч рублей. А ведь еще они получали гонорары. Творец «Крыши дома своего» в начале 80-х носил наличные деньги не в кошельке, а в чемодане.
*
Михаилу Шолохову «капали» легальные миллионы как от изданий в СССР, так и от переводов.
*
Драматург Анатолий Барянов за публичное исполнение написанной им пьесы «На той стороне» в 1949 году получил 920 700 рублей процентных отчислений.
*
Художник Леонид Владимирский, сделав знаменитые иллюстрации к сказке «Волшебник Изумрудного города», больше ничего не рисовал - хватило на всю жизнь!
*
Великий шахматист Анатолий Карпов без смущения говорит: «Был ли я легальным советским миллионером? Да».
*
Авторы песни «День Победы» Давид Тухманов и Владимир Харитонов каждое 9 Мая зарабатывали на новый автомобиль.

Расхожее мнение гласит, что в советские времена все люди были равны – во всяком случае, до расцвета теневой экономики 70-х годов. Граждане зарабатывали примерно одинаково, и максимум, что они могли себе позволить, – небольшую кооперативную квартиру или малолитражку отечественного производства. Исключения, конечно, тоже были, такие как писатель Михаил Шолохов, которому молва приписывала баснословные богатства, или журналист Виктор Луи, владевший солидным автопарком из «Бентли» и «Мерседесов». Но на поверку выясняется, что огромными деньгами в Советском Союзе ворочали не одни только «теневики» или столичные знаменитости, но и вполне заурядные люди – колхозники, производственники и просто оборотистые люди, умевшие заработать, не нарушая закона.

На заре перестройки много шума наделала история о том, как Артём Тарасов, возглавлявший в то время кооператив «Техника», уплатил партийные взносы и налог на бездетность с зарплаты, полученной им за январь 1989 года. Партийные взносы в размере 3% от заработной платы составили 90 тыс. рублей, а налог на бездетность – порядка 180 тысяч. И получалось, что месячное жалованье кооператора доходило до 3 миллионов. В советском обществе эта история вызвала настоящий шок. И это странно: то ли большинство жителей страны к тому времени позабыли свою недавнюю историю, то ли… просто о ней не ведали. Ведь менее чем за полвека до Артёма Тарасова советские колхозники, горняки, рыбаки и мастера народных промыслов не просто зарабатывали огромные деньги, но и сполна делились ими с воевавшими соотечественниками, покупая для армии боевые самолёты, танки и автомобили.

Колхозники собирали свои миллионы на пасеках и вкладывали их в победу

Колхозник из села Степного Саратовской области Ферапонт Головатый работал на пасеке. Заметьте: не держал свою личную пасеку, с которой имел дополнительный доход, а был простым работягой. Правда, работал он много – именно его стараниями колхозная пасека стала чуть ли не самой большой в области. Вместе с Ферапонтом работало и всё его большое семейство. Когда началась война, Головатый едва разменял полвека. На фронт его не призвали – воевать ушли двое сыновей да три зятя. А пасечник остался работать в колхозе вместе с девятью внуками. И работал он, что называется, на совесть: в декабре 1942 года он внёс 100 тыс. рублей на постройку самолёта-истребителя Як-1 для нужд фронта. Именно столько и стоил в те времена один такой истребитель – в два с половиной раза дешевле американской «Аэрокобры», поставляемой по ленд-лизу.

Казалось бы, откуда у пасечника такие огромные деньги? Вот и правоохранительные органы поначалу задались этим вопросом. Проверили. Оказалось, действительно заработал. В бухгалтерских ведомостях всё сходилось. Помимо колхозных ульев предприимчивому Ферапонту позволили завести и свои собственные. И тогда через год Головатый купил фронту ещё один истребитель – Як-3. Тем временем инициативу саратовского пасечника подхватили и другие крестьяне. Пчеловод Анна Селиванова, соседка Ферапонта из колхоза имени VII съезда Советов, купила для фронта американскую «Аэрокобру», а затем ещё два боевых самолёта. За Саратовской областью последовала Чувашия – самолёты для армии покупали колхозники Сарсков и Кошечкин, а Михаил Дубровин, председатель колхоза «Красный пахарь», купил для своего сына Степана двухмоторный бомбардировщик Пе-2! За отличия в боях старшего лейтенанта Дубровина дважды награждали орденом Боевого Красного Знамени, а после войны лётчик продолжил армейскую службу на купленном ему отцом самолёте.

Всего же советские граждане сдали на строительство самолётов и танков для Красной армии порядка 145 млрд рублей – половина из этих денег составляла так называемые «персональные взносы граждан». Советских миллионеров, таких как Ферапонт Головатый.

Предприимчивого строителя расстреляли, но арестованные миллионы вернули его жене

Миллионами ворочали не только колхозники, но и просто предприимчивые работяги, такие как Николай Павленко. У него были не только золотые руки, но и воистину светлая голова. Великую Отечественную Павленко встретил в чине воентехника первого ранга. Отступал вместе с корпусом до самой Вязьмы, откуда его откомандировали в отдел аэродромного строительства ВВС Западного фронта. И вот тут-то история расходится, что называется, надвое. Одни источники утверждают, что Павленко якобы дезертировал, чтобы нажить капитал на военной неразберихе. Другие настаивают, что помощник инженера стрелкового корпуса старлей Павленко всего лишь исполнил приказ руководства – выехал в подмосковный Калинин для организации военно-строительной артели – «Участка военно-строительных работ № 5 Калининского фронта».

В пользу второй версии свидетельствует тот факт, что, если бы Павленко действовал самостоятельно, не видать бы ему крупных подрядов на строительство дорог и объектов. Мало того, что командование фронта не могло оставаться в неведении о наличии в его подчинении 5-го УВСР – Павленко и его бойцам регулярно присваивались очередные воинские звания и на них подавали наградные листы. Командование души не чаяло в оборотистом и исполнительном Павленко – ему даже позволили купить в личное пользование два немецких автомобиля представительского класса – «Хорьх» и «Адлер». Вместе со своим ремонтно-строительным подразделением полковник Павленко дошёл до Берлина. Месячный бюджет его УВСР-5, в котором служили 300 человек, к концу войны доходил до

3 млн рублей. Когда пришло время уезжать из Германии, на вывоз имущества УВСР-5 потребовался эшелон из 30 железнодорожных вагонов!

Предприятие Павленко работало вплоть до осени 1952 года. Но затем что-то пошло не так. Говорят, строитель не поладил с замминистра госбезопасности Молдавской ССР Семёном Цвигуном, будущим генералом армии, первым зампредом КГБ. Цвигун представил дело таким образом, что якобы Павленко занимался незаконным предпринимательством, но, поскольку санкции на арест полковника под таким мутным соусом ему получить не удалось, в ход пошли другие обвинения – антисоветская агитация, вредительство и участие в контрреволюционной организации. Павленко арестовали, а вместе с ним порядка 400 сотрудников его структуры. В квартире заслуженного строителя обнаружили несколько чемоданов с деньгами – в протоколах фигурирует астрономическая по тем временам сумма 34 миллиона рублей! В дальнейшем предприимчивого строителя приговорили к расстрелу, что примечательно, оправдав его по обвинению в антисоветской агитации. Но, что ещё примечательнее, – значительную часть изъятых денег позже вернули супруге Павленко, признав при этом, что свои миллионы строитель нажил совершенно законным путём.

Киргизские цеховики погорели на любви к роскоши

Если Ферапонт Головатый и Николай Павленко обогащались либо законными, либо полузаконными методами, то Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер из советской Киргизии заработали свои миллионные капиталы, по советским представлениям, совершенно незаконно. Зингер и Газенфранц были пионерами цехового производства – первый трудился помощником мастера трикотажной фабрики, а второй – мастером пошивочной артели. Они выкупили устаревшее оборудование у директоров трёх пошивочных артелей, оборудовали в заброшенных военных ангарах ткацкую фабрику и наняли на работу портных из местных еврейских общин. Дело пошло. Семья Газенфранца купила огромный дом и наняла прислугу. В одном из московских дипломатических представительств цеховик приобрёл подержанный «Роллс-Ройс» – чуть позже такую же машину, только совсем новую, английская королева Елизавета II подарит «солнечному клоуну» Олегу Попову.

Спалились «киргизы» именно на непомерных тратах и вызывающих покупках. Роскошными иномарками обзавелись не только Зингер и Газенфранц, но и несколько наиболее работящих портных. В январе 1962 года киргизский КГБ арестовал 150 человек по «трикотажному делу». 21 фигуранту вынесли расстрельные приговоры, а один из обвиняемых – начальник отдела промышленности Совмина Киргизии Юлий Ошерович – покончил с собой во время следствия.

Один из первопроходцев-кооператоров времен перестройки в СССР, бизнесмен Артем Тарасов умер в минувшую субботу, 22 июля.

Тарасов считается первым советским легальным миллионером: именно он в 1989 году официально получил зарплату в 3 миллиона рублей, что вызвало тогда настоящий фурор. Позднее Тарасов так и не стал олигархом - хотя мог бы, не «сел» - хотя все к этому шло, пережил эмиграцию и разорение, пытался вернуться в политику и скончался в одиночестве от пневмонии в возрасте 67 лет.

(Всего 11 фото)

Артем Тарасов родился в Москве 4 июля 1950 года в семье фотожурналиста Михаила Артемовича Тарасова и доктора биологических наук Людмилы Викторовны Алексеевой. С отцовской стороны А.М. Тарасов происходит из армянской купеческой семьи Тарасовых.

После школы Тарасов окончил Московский горный институт (1972) и получил степень кандидата технических наук (1982). В 1960-х годах участвовал в команде КВН Горного института.

Известность как первый легальный советский миллионер Тарасов получил в конце 80-х. В стране тогда была разруха, в магазинах - острый дефицит. Люди с трудом тянули от получки до получки при среднестатистической зарплате в 130 рублей. А в 1989 году Артем Тарасов в программе «Взгляд» рассказал, что он и его заместитель получили по 3 миллиона рублей зарплаты за январь. Один лишь налог на бездетность с этой суммы составил 180 тысяч рублей, а состоящий в КПСС зам отдал 90 тысяч в виде партийных взносов.

Это было всего спустя два года после регистрации кооператива «Техника», директором которого и был Тарасов. Кооператив занимался ремонтом иностранной бытовой техники. Через некоторое время сотрудники Главного вычислительного центра РАН стали передавать кооперативу «Техника» права на свои программные продукты и через него продавали их филиалам Госкомитета по вычислительной технике. Выручка за первый месяц работы, по воспоминаниям Тарасова, составила около миллиона рублей.

Вот так выглядела в конце 80-х продукция кооператива. Потом, по словам Тарасова, предприятие было задействовано в 27 направлениях деятельности: строительство, обучение, инновации, торговля и так далее. На январь 1989 года на счете «Техники» было 79 миллионов рублей, в долларовом эквиваленте это 100 миллионов долларов.

Легендарное выступление миллионера Тарасова в программе «Взгляд» вызвало шок в советском обществе и необыкновенный резонанс во всей стране. Началась целая череда проверок кооператива Тарасова, которого пытались подвести под статью «Хищение в особо крупных размерах» (в СССР каралось расстрелом). После 9 месяцев проверок предприятие закрыли, а все счета арестовали. Хотя до суда дело так и не дошло, поскольку криминала проверяющие не нашли.

Тарасова называли врагом Горбачева. Первый и последний президент СССР резко высказался после того эфира программы «Взгляд»: «Наша страна богата на талантливых людей. Один из них купил компьютеры по дешевке, а продал за большие деньги! Такого не может быть в СССР». Тарасов его раздражал и мешал своими резкими высказываниями, тем более что позднее он стал народным депутатом и получил иммунитет.

Однако после того, как бизнесмен в феврале 1991 года распространил информацию о том, что Горбачев готовит передачу Курильских островов Японии за 200 миллиардов долларов, его конфликт с властью вынудил его уехать из СССР в Лондон: Тарасов полагал, что иммиграция в марте 1991 года спасла ему жизнь, поскольку, как он считал, МВД уже заказало его киллеру за 12 тысяч рублей.

Возвратился Тарасов в Москву в 1993 году, когда прямо из Лондона участвовал в выборах в Госдуму РФ и победил в Центральном округе города Москвы, став депутатом. В 1996 году Тарасов даже выдвинул свою кандидатуру для участия в выборах президента России, но Центральная избирательная комиссия его не зарегистрировала.

Позднее Тарасов вспоминал: «Когда приехал после эмиграции в Россию, я увидел другую страну. Бандитскую. Где убивали моих друзей. Это и политики, и журналисты, и бизнесмены. У меня случился ностальгический слом. И из этой жуткой страны я умотал после двух лет депутатства обратно в Англию. Я понял: здесь ловить нечего».

В конце 1996 года он вновь отправился в Лондон и прожил там до 2003 года. Там он потерял свои миллионы, втянувшись в аферу некоего ливанца по имени Абдель Насиф, а потом потратил много средств на судебные тяжбы с ним.

Тарасов вновь возвратился на постоянное жительство в Россию в 2003 году. Дважды участвовал в выборах на посты губернатора Санкт-Петербурга (2000) и губернатора Красноярского края (2002), но не добился успеха.

У Тарасова был план, как побороть в России коррупцию. Среди прочего он предлагал отменить налоги.

В последние годы Тарасов вел в некотором роде затворническую жизнь. Лишь пару лет назад пытался вернуться в общественную жизнь через политическую дверь. От партии «Яблоко» он попробовал свои силы на выборах в Госдуму. Как признавался в одном из интервью сам Тарасов, жил он скромно в небольшой квартире на Арбате, что называется, «на зарплату», - плюс пригодились отложенные в годы былой роскоши деньги в американском пенсионном фонде.

Дом, где в конце июля 2017 года умер Артем Тарасов.

В последние годы бизнесмен жил один в квартире и лишь раз в неделю к нему приходила домработница. Труп миллионера обнаружил его друг вечером в субботу, 22 июля, когда привез ему лекарства.

К слову, миллионер не любил ходить по врачам, так как не доверял медицине. Он всем говорил, что знает свое тело лучше, чем медики. Поэтому диагнозы он ставил себя самостоятельно, а лекарства, которые нужно принимать, искал в интернете. Следователи СК назначили проверку, но по первым выводам медиков смерть носит не криминальный характер.