Не придет в сознание. Правил не приходя в сознание (18 фото)

Книга состоит из романа и двух повестей. В романе «И запела свирель человеческим голосом...» рассказывается о молодом человеке, оказавшемся замешанным в тяжком преступлении. Чем больше мы понимаем нравственную сущность преступника, тем более очевидным для нас становится его поражение. Действие повести «Тайфун» происходит в пассажирском поезде, занесенном снегом. В одном из вагонов едет опасный преступник, ограбивший кассу крупного магазина. Найти его, узнать, задержать - сложная задача. В документальной повести «Не приходя в сознание» главное - психологическая борьба, разоблачение не столько преступления, сколько внутреннего мира человека, совершившего это преступление.

Роман

В доме, где жил Демин, не у многих были телефоны - у начальника стройуправления, мастера по изготовлению модельной обуви, и у него, у Демина. Услышав звонок, он снял трубку.

Да, Иван Константинович, внимательно вас слушаю.

Спать хочется... Двенадцатый час, слава богу. Нормальные люди уже не первый сон видят. Простите, Иван Константинович, там кто-то в дверь звонит, пойду открою.

Это водитель пришел. По моим прикидкам, машина уже должна стоять у твоего подъезда.

Даже так... А что стряслось?

Утром сам мне расскажешь. Пожар. Пострадавшие. Кажется, кто-то погиб или недалек от этого. Положено быть следователю. Если ты везучий, к двум ночи будешь в своей постельке.

А если нет? - спросил Демин.

Тогда на себя пеняй. Иди открывай дверь-то, нехорошо заставлять ждать человека. Он на службе все-таки. Утром поговорим подробнее. Ни пуха.

К черту! - с чувством произнес Демин, положив трубку.

Город уже спал. Пустынные улицы казались непривычно просторными, уходящие вдаль фонари делали их длинными, почти бесконечными. Из машины Демин изредка замечал поздних прохожих. Почему-то принято считать их торопящимися побыстрее попасть домой. Ничуть, эти никуда не торопились. Очевидно, на улицах остались лишь те, кому незачем спешить. Парочка у освещенной витрины кинотеатра рассматривает кадры будущего фильма. Мужчина с толстым портфелем бредет неуверенной походкой. Сразу за поворотом водителю пришлось почти остановить машину, чтобы не столкнуться с поющими, приплясывающими молодыми людьми - загулявшая компания шла по самой середине проезжей части. Перед Деминым мелькнули шалые девичьи глаза. Кто-то попытался заглянуть в машину, ребята что-то кричали вслед.

А мамаши в окна смотрят, по знакомым звонят, валидолы-корвалолы хлещут, - проворчал водитель. - А им, вишь ли, весело, душа приключений просит!

Пусть, - великодушно разрешил Демин.

Конечно! Пусть гуляют, мне что... Зато мы с тобой, Валя, не останемся без работы. Тоже ведь на гулянье едем. - Пожилой водитель искоса глянул на Демина.

Все это так, - со вздохом проговорил Демин. - Все это так, Владимир Григорьевич... Но только вот девушка, которая в машину заглянула с моей стороны... Очень красивая девушка.

Я вижу, ты не прочь был бы провести с ними этот вечерок? - спросил водитель с улыбкой.

Не прочь. Но стоят между нами стены и стены... Из должностных моих обязанностей, из возраста, из правил приличия, из неких условностей, которые называются нравственными устоями. Казалось бы, сущий пустяк! Провести вечерок в такой вот компании... Ан нет! Оказывается под угрозой уйма вещей, которыми ты живешь, которыми дышишь, которыми питаешься... Кстати, а куда несется эта машина?

На пожар, - коротко бросил водитель.

Да, похоже на то, - со вздохом согласился Демин.

Проехав центр города, машина как бы ворвалась в полутемную его часть. Фонарей здесь было поменьше, а светофоры посылали в темноту лишь мигающие желтые вспышки, дескать, езжайте, только осторожнее, чего не бывает на ночных дорогах. Шины звонко раскалывали весенние лужицы, затянутые тонким льдом, холодный воздух острой струей врывался в машину, но не обжигал морозом, в нем уже чувствовались запахи весны - влажный снег, оттаявшая кора деревьев, первые городские прогалины... Но вдруг в машину проник запах дыма.

Запахло, - обронил водитель. - Я уже привез сюда и фотографа, и медэксперта, и оперативники здесь. Час назад здесь было куда светлее.

Серьезный пожар?

Да некогда было рассматривать. Развернулся и сразу за тобой.

Переулок был забит машинами. В их стеклах, на блестящих металлических поверхностях играли блики затухающего пожара. По номерам Демин узнал машину прокурора города, начальника УВД, стояла здесь и машина Рожнова.

Заметив Рожнова среди начальства, Демин не стал подходить. Нужно будет, сами позовут. Он решил попытаться узнать, что произошло. Людей было предостаточно, нашлось кому задать вопросы, у кого перепроверить ответы. Все в один голос говорили, что огонь вначале появился в окнах, загорелось внутри дома. Потом пламя набрало силу, прорвалось наружу, охватило чердак. А когда заполыхала крыша, послышалась настоящая пальба - раскаленный шифер стрелял оглушительно и часто. Даже сейчас, когда пожар в общем-то был потушен, время от времени раздавались словно бы одиночные выстрелы.

Нетрудно было представить, как совсем недавно в сухих комнатах, в просторном чердаке, в сквозняковых коридорах басовито и уверенно гудел огонь, словно занятый важной и срочной работой. Красноватые блики, проникающие в соседние дома сквозь окна и шторы, вызывали тревогу. В спешке набросив что-нибудь на плечи, люди выходили на улицу, смотрели, не перекинулось ли пламя через заборы, не побежали ли огоньки по ветвям деревьев, к чердакам, набитым сухим сеном. От жара дымились ворота, таял снег во дворе, выгибались и умирали яблони под окнами. Снег вокруг дома сошел, стек ручьями, показалась жухлая, мертвая трава, образовалась грязь и тут же высохла.

Разобраться во всей этой сумятице, людских криках, сполохах фар, когда еще шипели и дымились догорающие стропила и, не обращая ни на кого внимания, тащили шланги пожарные, было не просто. Кое-где еще вспыхивало пламя, стены поблескивали пепельно-черными чешуйками, в лужах плавала обгоревшая бумага, двор покрывали осколки битой посуды, пар смешивался с дымом, и дышать у дома было почти невозможно.

Демин обошел весь дом, заглянул в дымящиеся окна, послушал разговор соседок. В саду было темно, и догорающая крыша не обжигала лицо, не слепила. Между деревьями в снегу была протоптана тропинка к забору. Присмотревшись, Демин увидел, что одна доска вырвана. Протиснувшись в щель, он оказался на соседней улице. Очевидно, хозяева пользовались этим лазом для сокращения пути.

У самого дома Демина уже поджидал Рожнов.

Ну что, все осмотрел? - спросил он. - Везде побывал?

В доме еще не был.

Успеешь, вот остынет маленько... Пошли, покажу тебе то, что тебя касается.

За воротами прямо на снегу лежали четыре человека. Вокруг стояли люди, молча смотрели кто с ужасом, кто с состраданием.

Живы? - спросил Демин.

Трое живы, - ответил медэксперт, высокий худой парень с сумкой на длинном ремне. - Но плохи. Вызвали «скорую». А этот мертв. Похоже, все крепко выпили.

Похоже или на самом деле?

Спросите завтра, Валентин Сергеевич. Впрочем, завтра я отвечу, не ожидая ваших вопросов. А пока можете наклониться, понюхать. Что до меня, то я запах чувствую и не наклоняясь.

Пожарные говорят, что там бутылок в доме как на приемном пункте, - добавил Рожнов. - Это, конечно, не должно нас вводить в заблуждение. - Он со значением посмотрел на Демина.

Уважаемые хирурги.Это даже не мой вопрос, а это крик о помощи.Прошу вас, если вы знаете, то напишите мне ЧЕСТНЫЙ ответ на такой вот вопрос. А прошу ЧЕСТНЫЙ, потому, что и лечащий врач, и хирург, который 17.01.2012 года делал операцию моей маме, наверно не могут сказать мне ГОРЬКУЮ ПРАВДУ.А дело в том, 17.01 моей бедной, больной маме сделали операцию по замене аортального клапана и заменили 3 шунта. Только что-то пошло не так, операция шла аж 14 часов.После врачи сказали, что всё заменили, но мама якобы в коме.А на утро следущего дня стали искать донорскую кровь.Потому что у мамы родная кровь якобы очень жидкая и плохо сворачиваеца.И этим же утром сделали, вторую 7 часовую операцию. Зачем, мне объяснили, но я ничего не понял. И вот с того времени мама находитца в реанимации.Унеё вроде где-то в сердце, каким-то образом сочитца кровь.Теперь из тела мамы выведено с 10 всяких трубок, и по одной из них, по той, которая выведена с под сердца постоянно капает кровь.За сутки где-то пол стакана. Дышит она тоже не сама, а через трубку во рту.3 дня назад взял её руку, очень потная, а тело моей бедной мамочки сильно распухло.Я сейчас вспоминаю, какой я увидел её, и не узнал свою маму, а слёзы сейчас сами льютца из глаз. Я Звал её мама, мама, но она открыла на секунду глаза и закрыла.Конечно она не осознаёт, что с ней происходит.А тогда почему врачи говорят, что мозг мамы вроде в порядке. И врачи объясняют мне, что сейчас одна главная проблема. То, что ОНИ НЕ ЗНАЮТ, КАК ВЕРНУТЬ МАМЕ СОЗНАНИЕ. А вчера температура вдруг поднялась аж ДО 40 ГРАДУСОВ, Маму сразу обложили кусками льда, и к утру сбили, что якобы какя-то инфекция.Сегодня температуру сбили аж до 35-36.А врачи всё говорят, что не могут маму привести в сознание, а почему так, пока не понимают.А вот ещё что я не сказал.Это как маме перед основной операцией делали процедуру «карногрфии», и сделали тоже с неудачными последствиями.Делали это как-то через паховую вену. Но потом эта вена тоже плохо заживала.Всё время сочилась с неё кровь вовнуторь тела, и нога потому пухла. Врач, кто делал пояснил так, что в роде потому так, что кровяные сосуды уже ломкие из-за возраста. Маме 74 лет.
И вот уже прошёл 17 день после операции, а мама всё это время находитца в реанимации.Состояние лечащий говорит«стабильно тяжёлое».У бедной мамы ото всюду вставлены трубки.Дышит от аппарата, но сердце работает само.Давление в норме. Врачи говорят, что мозг работает, И ВОТ МОЙ ОСНОВНОЙ К ВАМ ВОПРОС.ЧТО БУДЕТ С МАМОЙ.ПЛАКАТЬ У МЕНЯ УЖЕ НЕ ОСТАЛОСЬ СЛЁЗ.КАК ВЫ ПОЛАГАЕТЕ, К МАМЕ ВЕРНЁТЦА СОЗНАНИЕ ИЛИ МАМА ТАК ТИХО ВО СНЕ И УЙДЁТ. Заранее благодарю за честный ответ. С уваж Нестор....

Благодарен всем людям, кто принимает участие в моей беде.Вот состояние мамы сегодня.Я ещё хочу напомнить всем добросердечным людям и врачам, что операцию маме сделали уже аж 17 января 2012г.Сегодня,2 февраля, лечащие врачи говорят, что то, ради чего изначально и делалась операция, т.е. замена аортального клапана и ещё в процессе установили 3 шунта.Вообщём всё это уже работаем нормально.Сердце работает уже само.Начали маму кормить жидким, через трубку, прямо в желудок.Писает тоже нормально.Но только дышит с помощью аппарата например на 5%, и на 1% сама.Дышать полностью самой ей ещё нехватает сил или незнаю чего. Трубку из под сердца убрали, она тепери стоит на отсосе крови из лёгких.От апарата воздух рвёт какие-то венки в лёгких, отсюда и кровь.Говорят, что сердце уже работает нормально.Но вот температура сегодня опять 38%. И ещё врачи говорят, что у мамы какие-то «ломкие» сосуды и вены.Завтра снова утром повезу куриный отвар.НО ВОТ ГЛАВНОЕ ЧЕГО ЖДУ Я и пытаютца сделать врачи, ЭТО ВЕРНУТЬ ЕЙ СОЗНАНИЕ, ГЛАВНАЯ БЕДА В ТОМ, что врачи сами не знают как вернуть маму на этот свет. Я прошу у Господа вернуть мне маму, ведь он знает, что она живёт всю жизнь добрым, честным человеком, и замечательной мамой......

Ты живешь опять между запятых
И с дежурной улыбкой в лице
Понимаешь их и прощаешь их,
Но не ставишь точки в конце…
(Евгений Сушков, Отпусти меня)

«Стереотип??!! Нет, это не он! Вся жизнь была стереотипом, но только до этого момента. А если вдуматься? Ведь все следуют стереотипам… Одни мечты на всех, одна реальность, один мир. Люди встречаются, женятся, жизнь по плану, а разве это плохо? Нет, это нормально. Это стандарт. Хотя с другой стороны, покажите мне человека, который не считает себя уникумом. Да, все похожи и каждый уникален по-своему. Так же и отношения между людьми, стандартны, схожи. Если двое разнополых людей вместе, то, скорее всего это плоды идеализации своей половинки для каждого из них. Вроде бы глупо поклоняться идолу, богу которого сам придумал, однако в этом весь человек. В этом что-то есть, ведь если разобраться то человек не может без Бога, если он не будет зависеть от чьей-то воли, то перестанет быть человеком. Глупо отрицать, что исключения из правил существуют всегда, и каждый имеет право надеяться, что его случай исключителен. И я надеюсь. Я не стереотип».
Неожиданный, визжащий сигнал клаксона сзади, прервал размышления Антона о жизни. Пробка уже чуть сдвинулась и нервные водители, раздосадованные сорокаминутным ожиданием подгоняли особо задумчивых. Повольнов включил передачу и решив не проверять на прочность нервы московских водителей поехал дальше. Время подходило к 6 часам и пробки в этом месте были вполне обычным делом. Да и не только пробки, жизнь Повольнова текла вполне обычно, изо дня в день все повторялось, с незначительными отклонениями, но это его в полнее устраивало, так как 3 месяца назад жизнь текла еще ровнее, сердце билось еще стабильнее и все должно было развиваться по общему плану, если бы не она. С Настей он познакомился 3 месяца назад и считал её подарком судьбы.
Три месяца назад, Антон повез старшую сестру к её молодому человеку в Подмосковье. Екатерина, родная сестра Повольнова, была старше его на 4 года, давно уже имела свой бизнес, который успешно поддерживали их влиятельные родители, но до сих пор была не за мужем, хотя со своим молодым человеком встречалась уже два с половиной года. Вообще, успешность была отличительной чертой всей семьи Повольновых, Антон был не исключением. Ему здорово везло всю жизнь, по крайней мере, он сам так считал. Изначально ему повезло родиться со столь успешной фамилией, потом повезло попасть в элитную школу, закончить лучший институт. У него было все, о чем нужно мечтать человеку: работа директора страховой компании в 23 года, деньги, власть, дорогая машина и как он считал до недавнего момента, любимая девушка, Вероника, которая была рядом с ним с институтской скамьи.
Не особо соблюдая предписания дорожных знаков, его автомобиль шел тогда с приличной скоростью по одной из трасс Подмосковья. На вершине подъема остановился большегрузный автомобиль. Антон, заслушиваясь исповедями сестры о тяжестях содержания бизнеса и не очень задумываясь о правилах дорожного движения, выехал на встречную полосу. О чем он думал в этот момент??? Даже он сам этого не знал. Возможно, посчитал что мощности дорогого внедорожника хватит для выполнения любого маневра, возможно понадеялся что встречная окажется пустой, возможно уповал на свою жизненную удачу при любом исходе, не знаю, но встречная полоса оказалась не пустой. На вершине подъема, уже переехав двойную сплошную, Антон увидел в 30 метрах перед собой машину. Несвоевременно прозвучавшее от сестры - «Осторожно!» было фактически бесполезно, так как Повольнов уже принял решение. Он нажал на педаль тормоза, и вывернул руль в лево, что бы уйти от столкновения хотя бы на обочину. Машина послушно подалась влево. Благо водитель встречного автомобиля успел среагировать и начал торможение. Машины разошлись едва не задев друг друга. Уже практически остановившись на обочине, Антон услышал глухой удар сзади и сердце у него сжалось от страха. Но не от страха того, что возможно придется оплатить ремонт, не от страха за деньги, не так был воспитан, он испугался того что возможно причинил кому то боль или того хуже, убил. Выскочив из машины, они вместе с сестрой кинулись к месту аварии. Возле грузовика, из которого уже вышел недовольный водитель, стояла развернутая на 180 градусов, тонированная, красная девятка. Антон увидев, что авария не могла нанести серьезного ущерба здоровью водителя, т.к. у девятки была разбита фара и помято левое крыло, а грузовик вообще не имел выраженных повреждений, немного успокоился, однако чувство того что сейчас из машины выйдет какой ни будь, жутко недовольны мужик и начнет его обвинять во всех смертных грехах, и собственно прав будет, стояло в горле комом. Но, как бы это ни было удивительно, мужик не вышел. Вышла молодая, довольно симпатичная, темноволосая девушка, она не стала ни на кого бросаться и даже извинилась перед водителем грузовика и с задумчивым видом стала осматривать свою машину.
Вину свою Повольнов отрицать не стал, и дабы не усугублять конфликт сначала дал водителю грузовика свою визитку, объяснив, что и материальный и моральный вред ему вернут в двойном размере. Вполне довольный водитель, почуяв, что оказывается в большом плюсе, решил незамедлительно удалиться, не напрашиваясь на доскональное разбирательство в ГАИ. А вот с девушкой все оказалось сложнее. Нет, дело было не в том что она возможно захочет разбираться во всем, не в том что возможно откажется от подобного рода услуг не безызвестной в Москве страховой компании, он как то странно на нее глядел, не понимая чего хочет и что чувствует. Внезапно у него даже появилось желание добиться доверия у этой девушки, во что бы то ни стало.
«Могу я поинтересоваться, как зовут ту прекрасную девушку, которую чуть не убил?» - прозвучало от него без обычной уверенности в голосе.
«Настя. Еще чуть-чуть и вам бы пришлось заказывать моим родителям памятник с этим именем» - не без ухмылки произнесла потерпевшая.
И возможно именно здесь, проскочила та самая искра, они улыбнулись друг другу. Достав из бумажника 4 пятитысячные купюры и протянув их ей, Антон пояснил что, машина повреждена несерьёзно, до города доедет, а деньги он даёт за моральный ущерб, к тому же, если она позвонит по номеру на его визитке, ей гарантирован бесплатный ремонт.
Без лишнего пафоса Настя взяла деньги и направилась в машину.
«Нельзя её так отпускать!» - промелькнула мысль в голове виновника ДТП.
«Настя! А можно мне ваш номер телефона? Я виноват и хотел бы проконтролировать, как будет проходить ремонт»
«Конечно» - с улыбкой ответила девушка.
Продиктовав номер, она мило улыбнулась села в машину и развернувшись уехала. А Повольнов шел к своей машине и глупо улыбался, как восьмилетний школьник, признавшейся в любви однокласснице. В машине уже сидела сестра, ожидавшая, когда же он уже разберется со случившимся. Зачем ему нужен был телефон? Конечно же, он не знал.
Вариант «проконтролировать, как будет проходить ремонт» был явной глупостью. Возможно влюбился, но эту мысль он постарался убрать из головы сразу же, потому что по его мнению любимая и единственная у него уже была. Получается, он не знал, зачем ему лишний номер в телефонной книжке.
Через 20 минут они добрались до возлюбленного Екатерины, но что то было не так. Антон решил проблему, однако странное, тяжелое, непонятное ему чувство заполняло все внутри. Это проявлялось во всем, начиная с самочувствия. Голова вроде бы не болела, но странное ощущение тяжести в левом виске не покидало. И в душе было как то сыро, как будто шел дождь и кто то забрался туда, даже не вытерев ноги. Странное предчувствие мешало думать. Выпив коньяка, он отправился на второй этаж дома, что бы лечь спать.
Нельзя сказать, что спал он хорошо, периодически просыпался, ворочался, но ближе к утру глубокий сон все-таки настиг свою жертву. Однако спать долго не пришлось. Телефон заиграл, звучащую как издевательство, стандартную мелодию. Через сонные, не проснувшиеся до конца глаза было видно высветившееся на дисплее слово «любимая». На часах было 5:40.
Нажав на кнопку приема вызова и приложив трубку к уху, Повольнов услышал негромкий шепот - «Антон, ты слышишь меня? Антон. Я хочу…… Мы должны расстаться. Антон я не люблю тебя. Прощай». Короткие гудки показались длинными от того с какой скоростью забилось его сердце. Он сел на кровать, и стал тереть руками заспанное лицо, молча он сидел минут двадцать не думая вообще не о чем, после взял себя в руки и осознавая что ничего не может сейчас сделать лег обратно.
До утра Антон так и не уснул, перебирая в голове все те причины, которые могли побудить её произнести эти слова. И еще ему казалось странным, что ощущения в левом виске не пропадают.
С утра он подошел к сестре и объяснил, что его бросила Вера и что он уезжает домой. Получив благословение и наставление Повольнов ехал в машине домой, ему не было не хорошо ни плохо, но проезжая мимо того места где вчера была авария, сердце у её виновника отчего то застучало быстрее.
Дома его ждали наполовину пустые шкафы и холодные, белые стены. Усевшись на кресло возле компьютера Антон достал телефон и без выражения эмоций на лице, нашел в записной книжке имя Настя. Подумав еще 2 минуты, нажал кнопку вызова. В полупустой квартире раздавалось:
«Настя?»
«Это Антон, помните, я вас вчера чуть не убил?»
«Да, я хотел бы загладить свою вину»
«Скажем в ресторане «Меркурий», сегодня, вас устроит?»
«Отлично, значит в семь»
С этого вечера прошло ровно три месяца, Повольнов был счастлив. Настя оказалась тем существом которое было создано только для него. И стоя в пробке по дороге к любимой девушке, в полной мере ощущал это. Все было ровно, вот только чувство тяжести в левом виске до сих пор не исчезало ни на минуту.

Все отдал бы улыбке твоей:
Снегопады, рассветы и грозы
И прошу! Ни о чем не жалей!
Будем вместе смеяться сквозь слезы...
(Евгений Сушков, Будем вместе смеяться сквозь слезы)

Настя работала в одной из московских больниц медсестрой и, не смотря на многократные предложения Повольнова, занять какой ни будь, достойно оплачиваемый, пост в его страховой компании, вежливо и без раздумий отвечала отказом. Но Антон не обижался, он считал безусловно положительным то качество, которое позволят человеку любить свое дело.
И вообще, отрицательных сторон в Насте он просто не замечал, как ни старался. Она была красива, умна и самое главное любила его. Жизнь казалось, меняется, а этого Повольнову очень хотелось, ведь он давно мечтал о кардинальных переменах, но не знал с чего начать, а здесь выпал такой шанс и он им успешно воспользовался. Даже разбираться не стал, почему ушла Вероника, но право и не хотелось, он просто больше к ней ничего не чувствовал.
За эти месяцы Антон пару раз посетил своего лечащего врача, но на симптом «странные ощущения в области виска», последнему не нашлось что ответить.
Да и, в общем, это было не главным, а главным была Настя, пусть со своими маленькими странностями, но он её любил. Где то 2 месяца она уже жила у него. Повольнов уже чётко чувствовал свою зависимость.
Единственное, в голове у него билось некое чувство того, что что-то не совсем так. И чувство это обострялось когда Настя рассказывала ему что-то такое странное, как будто она параллельно, без него, живет какой-то своей жизнью. Рассказывала ночью. Во сне. Антон понимал, что эта параллельная жизнь, о которой она ему рассказывает, вымышлена. Но она рассказывала такие бытовые мелочи, что ему порой становилось неприятно. С утра он, конечно же, ничего не рассказывал, возможно, боялся смутить или обидеть…
Счастье было рядом, практически в руках. И не то что бы Повольнов боялся его упустить, нет, то что он задумал сделать завтра, скорее жест доверия к Насте чем страх её потерять. Он собирался сделать предложение. И даже совсем не боялся отказа, или того, что она попросит больше времени. Ему всю жизнь везло. Ни что не могло его разубедить в том, что так будет всегда.
Этой ночью, Настя опять ему что то говорила во сне, ничего не скрывая, общалась как с лучшим другом, которому можно сказать все. Но Антон практически не слушал и засыпая думал что завтра жизнь станет лучше, станет прекраснее. Он был уверен, что сильнее всех обстоятельств.

Твой город вновь ночным дождем остынет,
Пробит водой и каплями бессонницы навылет
И в голове больной за мыслями скрывались,
Те времена, когда глаза устало закрывались…
(Евгений Сушков, Бессонница)

Но, пробуждение было совсем не радостным. Что-то явно было не так. Антон не мог пошевелиться, даже глаза не смог открыть. А странное чувство в левом виске превратилось в боль, которая раздавалась по всей голове.
«Господи, что происходит??» подумал он
«Возможно, это из за ощущений в виске… Может они переросли во что то более серьезное?»
«Надо понять хотя бы где я»
И Повольнов напрягся, отчего голова заболела еще сильнее, но он смог услышать голоса. Это были очень знакомые голоса. Родители. Это были они. Но где он? И с кем говорят родители? Антон постарался еще сильнее напрячься, что бы услышать речь.
«У него запредельное торможение центральной нервной системы, вызванное первичным повреждением тканей головного мозга, отломками костей черепа и массивным кровоизлиянием. Проще говоря, апоплексическая кома. Состояние постоянно стабилизируется. Мы надеемся, что все обойдется» - это был не знакомый голос, судя по всему голос врача. Родители постоянно у него что то спрашивали.
В голове кроме боли возникло с десяток вопросов о том, как это случилось, где он, а самое главное, где Настя??
И от этого голова стала болеть вдвое сильнее, Антон смог открыть глаза, перед которыми все равно все было мутно, но не в силах выдерживать эту боль вскрикнул что-то невразумительное.
Мгновенно внимание всех в палате больницы переключилось на лежащего с перевязочной головой Повольнова. Врач кинулся к нему. Поднялся шум, вокруг появилось много народа. Но для Антона шум постепенно затих. От боли он потерял сознание.
Прейдя в себя, судя по всему, через несколько часов он почувствовал, что боль стала тише. Открыв глаз, Повольнов, не сразу, но увидел, что находится в больничной палате. За окном было темно. Рядом стоял врач. Один.
«Антон, как вы себя чувствуете?»
«Голова болит» - произнес больной не без труда
«Вы попали в аварию, и 3 дня находились в коматозном состоянии, сейчас ваше состояние стабилизируется, хотя травма головы была довольно таки серьезной, ваши близкие, родители, сестра и ваша девушка, в данный момент здесь, хотите что бы я их позвал?»
Больной улыбнулся.
«Да, позовите».
Голова конечно болела сильно, и в том месте где последние три месяца были странные ощущения была немаленькая гематома. Антон думал – «Неужели я предчувствовал аварию, и то что ударюсь именно этим местом, мистика какая то, хотя бы Настя здесь, мне нужно скорее её увидеть».
Доктор вышел из палаты и произнес в коридоре - «Вы можете войти, он проснулся».
В палату зашли родители и Екатерина, в их глазах читалась тревога, беспокойство, сочувствие и одновременно радость за то что все обошлось. А следом за ними… Не может этого быть. Его бывшая девушка, Вероника.
Сердце в груди застучало так сильно, Антону даже показалось, что окружающие тоже слышат этот стук.
У сестры рука была в гипсе, но не это казалось непонятным. Посыпались вопросы о самочувствии, но со стороны пациента ответов не было.
«Где Настя?» - прозвучал тревожный голос
Мать, глядя на него с еще большей тревогой, произнесла – «О чем ты Антон?»
Воцарилось молчание. Доктор подошел к приборам, которыми был обставлен со всех сторон раненый и, обращаясь к родственникам, произнес – «Вам нужно выйти на время, внутричерепное давление растет, вы вызываете стресс».
Послушная толпа родственников незамедлительно развернулась и с понурым видом побрела прочь.
Повольнов ничего не понимал и, пытаясь все же сообразить, что к чему мучительно всматривался в одну точку. В его голове вертелись разные предположения, но что-то должно было их подтвердить, какой то надежный источник, которому он доверял всегда.
«Позовите сестру» - вдруг произнес он
«Вы уверены?? Вам противопоказан стресс» - пояснил врач
«Уверен!»
Катя зашла в палату и села на стул рядом с кроватью больного.
«Зачем здесь Вероника, что ей нужно?»
«О чем ты Антон, она тебя любит и переживает за тебя» - с видом, переполненным тревоги, произнесла старшая сестра.
«Чушь какая то, мы давно уже расстались! Где Настя???»
«Антон, я честно не знаю, о чем ты говоришь»
«Что с рукой?»
«Мы вместе были, во время аварии»
«Как это случилось? Я ничего не помню»
«3 дня назад мы ехали в Подмосковье, ты стал обгонять стоящий грузовик, выехал на встречную»
«Красная девятка?»
«Да, ехала на встречу, ты свернул влево и машина улетела в кювет, несколько раз перевернулась и осталась на крыше. Мы оба были не пристегнуты, благо вовремя сработали подушки безопасности. Ты сильно ударился головой, а я вот… » - кивнув на загипсованную руку, сказала сестра.
Всё. Полученной информации было достаточно Антону, что бы сделать выводы. Он замолчал и снова уставился в одну точку. В горле появился комок, а на сердце стало так тяжело, как никогда. Доктор попросил сестру выйти и сказал, что следующее посещение он разрешит только утром. Он дал Повольнову снотворного, и позволил до утра остаться ему наедине со своими мыслями.
Снотворное начало действовать практически сразу, но, то о чем он думал, не давало ему уснуть:
«Не может этого быть! Мне не могло присниться 3 месяца моей жизни! Это не могло быть галлюцинацией! Я же все четко помню. Я же не мог просто нафантазировать себе такого. А если мог? Все факты указывают на это. Если так, то я совсем не хочу возвращаться к своей старой жизни».
Впервые обстоятельства были сильнее его. Что оставалось? Сдаться… Уснуть…

От беглой ручки след оставлен,
Всего лишь след, а может вздох,
Без вдохновенья обезглавлен.
В душе раздор, переполох.
Письмо с прощаньем. Скупы строки.
Оставишь на столе… И прочь;
Балкон, луна, замерзли строки
Лишь не хватает шага в ночь.
Прыжок… Весь мир теперь напрасен,
Лишь на бумаге в две строки:
«Я с этим миром не согласен!
Прощайте лучшие враги!»
(Евгений Сушков, Прощайте лучшие враги)

Утро было совсем безрадостным. Еще бы. Голова болела меньше, но это не было поводом для радости Повольнова. Родители вместе с сестрой, как оказалось, уехали еще ночью, одна Вероника предпочла остаться до утра. Врач сказал Антону, что она дожидается в коридоре, и получив согласие пригласил её, оставив наедине.
Вероника зашла в палату, села рядом и молча, взяла любимого за руку. Но любил ли он её, нет. И в этом уверенность Антона крепла с каждой минутой. Он прекрасно осознавал, что Настя ему приснилась, понимал, что это безрассудно, променять девушку, которая любит тебя, на что-то призрачное, да только иначе не мог. Не хотел.
«Прости, мы должны расстаться…» - глядя ей в глаза произнес Антон.
«Я не понимаю»
По щекам Вероники побежали слезы. Она действительно не понимала человека, который так давно и так сильно дорог ей.
«Уходи, пожалуйста,… уходи» - прозвучало для нее приговором.
Вера встала и молча вышла в коридор, прикрывая руками заплаканное лицо. Она посидела в коридоре еще пару часов, после чего уехала в неизвестном направлении на такси.
Повольнов лежал и смотрел в потолок. Ему было жаль Веронику, но другого выхода он для себя не нашел.
Было больно, но уже не в голове. Болела та часть человека, которая с медицинской точки зрения болеть не может, а если больна, то неизлечима, душа. Он отчетливо понимал, что старый мир, в котором он просто существовал, без Насти ему просто не нужен. Его раздражало существование в том виде, в котором оно представлялось в перспективе, после больницы.
Однако выход был. Выход, которым, как посчитал Повольнов, он не мог не воспользоваться.
Вчера, снотворное которое ему дали, подействовало очень быстро. Дотянувшись до ящика, в котором вчера оставил таблетки врач, Антон достал упаковку снотворного, вытащил около полутора десятка таблеток и выпил, не раздумывая их горстью, запив стаканом воды, стоявшим рядом с кроватью.
Повольнов лежал один, в больничной кровати, осознавая, что умирает. И ему не было все равно, просто он сделал свой выбор. Он засыпал не жалея о том. Через две минуты он потерял сознание…
Возможно по воле случая, возможно это была судьба, но умереть ему не дали. Вовремя зашедший врач, увидел, не дышащего пациента и упаковку от таблеток рядом. Суицид не удался.
Открыв глаза, Повольнов увидел, что все ещё в палате, всё ещё жив. Нельзя сказать, что он расстроился. Скорее увидел в этом какой то смысл. Возможно, ему стоит жить, если умереть не получается??
Тот же врач, стоящий рядом, не стал читать ему нотаций… Он сказал – «Я думаю, вы осознавали, что делаете, и если вы захотите повторить попытку, я вас не остановлю, но пока вы здесь я не допущу суицида. Сейчас подойдет медсестра, она посменно со мной будет за вами вести наблюдение и ухаживать, до тех пор пока вы не поправитесь.»
Минут через пятнадцать в коридоре раздались шаги. А вот и ваша медсестра, сказал доктор, знакомьтесь, Анастасия.
Сказать, что Повольнов был в шоке, не сказать ничего. Это была она! Настя! Она была одета в белый халат и выглядела абсолютно так же, как он представлял.
«Здравствуйте» - с улыбкой произнесла медсестра.
И голос! Голос был точь-в-точь тем же. Антон не знал что ему делать и поэтому просто улыбнулся. Неужели, он не умер по этому? Потому что она существует? Неужели это чудо?
Ближе к вечеру врач и родители, приходившие днем, ушли и больного оставили наедине с медсестрой. Настя подошла к кровати, села рядом и заговорила…
«А вы знаете, я была уверена, что вы выкарабкаетесь»
«Снотворное, это была глупость, будь уверена, больше такого не повторится» - улыбаясь, ответил виновник «торжества»
«Нет, я не про снотворное, я про кому. Я даже постоянно приходила и разговаривала с вами, была уверена что вы меня слышите.»
Вот оно, эти разговоры ночами, это не параллельная, вымышленная жизнь, Анастасия действительно рассказывала ему про себя. Теперь все сложилось в единую картинку. Повольнову вновь повезло, как везло всегда, как везло каждый день. И снова мысли о судьбе нахлынули к нему в голову. Подарок судьбы.
«Настя, а молодой человек у тебя есть?» - как бы между делом поинтересовался Антон.
«Нет, меня мало кому удается терпеть» - усмехнулась медсестра
«Знаешь, у меня на примете есть один очень хороший ресторанчик, называется «Меркурий», там весьма неплохо кормят, может, мы бы вместе отметили там мое воскрешение? » - с надеждой произнес пациент.
«Как только вы поправитесь, мы обязательно туда сходим, я обещаю, но сейчас, вы должны поспать».
«Вас понял» - уже в приподнятом настроении духа, отрапортовал Повольнов, перевернулся на другой бок и спокойно, постепенно заснул, зная, что она существует, она рядом.

Твой новый год по темно-синей
Волне средь моря городского
Плывет в тоске необъяснимой,
Как будто жизнь начнется снова,
Как будто будет свет и слава,
Удачный день и вдоволь хлеба,
Как будто жизнь качнется вправо,
Качнувшись влево.
(Иосиф Бродский, Рождественский романс)

Стереотип??!! Нет, это не он! Вся жизнь была стереотипом, но только до этого момента. А что изменилось в жизни директора московской страховой компании? Это как посмотреть. Он засыпал, как ребенок, в ожидании праздника. Ждал нового дня. Строил планы. В его типичной жизни появилось все, что бы проснуться счастливым человеком. Но он не проснулся. Этим утром Антон Повольнов скончался, не приходя в сознание. Врачи боролись за его жизнь, но ничем не смогли помочь. Кома и попытка самоубийства истощили его организм.
Так закончилась жизнь, безусловно, удачливого человека. Двадцать три года счастья. А может и не счастья. Возможно, это были двадцать три года заключения и строгий режим стереотипов не позволял ему дышать полной грудью. Пошел бы он на это будь у него выбор? Если бы у него был шанс изменить всё, даже рискуя жизнью, я думаю, он согласился бы. Ради одного свободного вздоха. Антон, был бы он жив, снова стал рассуждать, не судьба ли это, пройти через такое количество боли, что бы получить одно счастливое мгновение надежды, справедливо ли отбирать жизнь в момент, когда то, что искал, так близко. Кто-то называет это законом подлости, кто-то судьбой.
Возможно все это выглядит несправедливо. Но судить не нам. Судить вообще не человеческое дело. Пусть этим занимается Бог. Ведь если разобраться, то человек не может без Бога, если он не будет зависеть от чьей-то воли, то перестанет быть человеком...

Когда голландский психолог Ап Дайкстерхауз получил должность профессора в Амстердамском университете, он начал подыскивать себе в Амстердаме дом. В тот момент рынок жилья был на подъеме, и риэлторы придумали наиболее удобный для себя способ продажи квартир. В назначенный день все потенциальные покупатели одновременно приходили на «смотрины», и первый, кто соглашался заплатить названную хозяевами цену, в тот же день подписывал контракт и становился владельцем жилья. В условиях такой жесткой конкуренции между покупателями размышлять было некогда. Дайкстерхауз принял решение о покупке дома в течение 10 секунд, во время осмотра ванной. После этого он не спал всю ночь, спрашивая себя, не совершил ли он самую дорогую ошибку в своей жизни. К счастью, покупка оказалась удачной.

Однако, продолжал размышлять исследователь, есть нечто глубоко неверное в том, чтобы принимать столь важные решения молниеносно, не раздумывая. Против этого восстает весь опыт предшествующих поколений, отлившийся в поговорки типа «Не руби сплеча» и «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Дайкстерхауз решил экспериментально проверить, какие решения окажутся наиболее удачными – те, что принимаются в результате размышлений, или те, что совершаются интуитивно, без раздумий. В эксперименте участвовали три группы студентов, которым предстояло выбрать себе жилье из четырех предложенных вариантов. Описание каждой квартиры состояло из 12 атрибутов. Лучший вариант включал 8 положительных атрибутов (например, низкая цена, большая площадь), и 4 отрицательных (например, шумный район). Худший вариант включал 4 положительных и 8 отрицательных атрибута, а два промежуточных варианта включали по 6 положительных и отрицательных атрибутов. Они были включены в задание качестве «шума», затрудняющего обработку информации.

Первой группе участников предлагалось выбрать оптимальный вариант, поразмышляв над ним в течение пяти минут. Участникам из второй группы необходимо было сразу назвать вариант, который им больше нравится. А третья группа, прочтя информацию о четырех квартирах, получала отвлекающее задание. Спустя пять минут они должны были выбрать лучшее жилье, но времени подумать у них не было – они были заняты решением головоломок. Результат эксперимента показал, что думать все-таки лучше, чем давать ответ немедленно: среди тех, кто раздумывал над ответом, оптимальный вариант выбрали 47%, а среди тех, кто должен был принять решение сразу — только 36%. Но лучший результат показали те, кто решал никак не связанные с заданием головоломки – среди испытуемых третьей группы оптимальный вариант выбрали 59%.

Этот результат исследователь объясняет “бессознательным мышлением”. В тот момент, когда наше сознание занято посторонними задачами (решением головоломок, лавированием в городских пробках или мытьем посуды), мы не перестаем бессознательно размышлять над важным для нас решением. Через некоторое время мы неожиданно для себя приходим к правильному выводу, хотя даже не занимались сознательной оценкой возможных вариантов. Преимущества бессознательного мышления над сознательным объясняются тем, что сознание имеет ограниченный объем (всего около 7 единиц информации одновременно), тогда как ресурсы бессознательного потенциально безграничны. Кроме того, на качество сознательного выбора может отрицательно влиять наша заинтересованность в результатах решения. При решении простых задач эта заинтересованность нам помогает, улучшая внимание и снижая вероятность случайных ошибок. Но когда задача сложная и от ее решения зависит наше будущее, мы начинаем волноваться, боимся совершить ошибку, и в итоге чаще всего ее совершаем.

Народная мудрость, кстати сказать, признает преимущества «бессознательного мышления», утверждая, что утро вечера мудренее, то есть что бессознательное выработает правильное решение, пока мы спим.

Апокрифические истории о научных открытиях Архимеда, Ньютона и Менделеева тоже подтверждают силу бессознательного разума, который продолжает трудиться, когда мы моемся в ванне, предаемся послеобеденному отдыху в саду или крепко спим по ночам. А британский математик и философ Альфред Уайтхед и вовсе говорил: «Утверждение, что следует культивировать привычку думать о том, что мы делаем, часто повторяется в учебниках и в речах известных людей и является абсолютно ошибочной банальностью. Верно совершенно обратное».

Чтобы подтвердить преимущества «бессознательного мышления», Дайкстерхауз с коллегами провели еще одну серию экспериментов, в которых участники должны были выбрать в Интернет-магазине один из сорока товаров. Товары были условно разделены на три группы: простые, которые описывались всего четырьмя атрибутами (напрмимер, шампунь или полотенце), товары средней сложности, чьи описания включали по 8 атрибутов (обувь, CD), и сложные, чьи описания состояли из 12 атрибутов (фотоаппарат, мебель для кухни). Участники должны были либо размышлять над своим выбором 4 минуты, либо 4 минуты решать головоломки. Как и предполагалось, в случае простого выбора сознательное размышление приводило к более успешному результату, а в случае сложного выбора эффективнее было бессознательное мышление. Для задач средней сложности никакой разницы между сознательным и бессознательным мышлением не обнаружилось.

Получается, что сознательные размышления необходимы только при покупке мыла и носков, а при покупке автомобиля и квартиры гораздо полезнее довериться интуиции. Но означает ли это, что разум и логика в жизни совсем не нужны? Авторы теории бессознательного мышления признают, что интуиция бессильна при решении тех задач, где требуется следовать строгим правилам (например, математических). Кроме того, недавно появились новые исследования, которые поставили под сомнение методологию Дайкстерхауза. Джон Пайн и его коллеги из Университета Дьюка (США) отмечают, что у экспериментов Дайкстерхауза есть два существенных ограничения. Во-первых, время, которое давалось участникам на размышления, было жестко заданным и, возможно, превышало то время, которое обычно требуется для принятия решения в реальной ситуации.

Это могло привести к известному эффекту, который народная психология называет «перестараться». Всем школьным учителям хорошо известно, что слишком долгое размышление над верно решенной задачей приводит к необоснованным сомнениям и «исправлению» правильного ответа на неправильный. Во-вторых, сами задачи, которые давались участникам в экспериментах Дайкстерхауза, состояли в сравнении положительных и отрицательных атрибутов и выборе варианта с максимальным количеством положительных и минимальным количеством отрицательных атрибутов. В реальных ситуациях каждый атрибут имеет различный вес. Например, автомобиль может иметь множество положительных атрибутов и всего один отрицательный. Но если этот атрибут – недоступная цена, то все дальнейшие сравнения бессмысленны.

Пайн и его коллеги провели еще одну серию аналогичных экспериментов, в которых они модифицировали инструкцию участникам. Первой группе участников необходимо было размышлять над задачей фиксированное время, второй – размышлять столько, сколько необходимо для принятия решения, а третья группа получала отвлекающее задание, как и в экспериментах Дайкстерхауза. Второе важное изменение касалось самого задания. Вместо положительных и отрицательных атрибутов, имеющих одинаковый вес, участникам предлагалось выбрать из того же числа атрибутов, имеющих не только разные последствия (выигрыш или проигрыш), но еще и различную сумму выигрыша или проигрыша. Участники выбирали одну из четырех лотерей, в которую они хотели бы сыграть. Каждая игра описывалась двенадцатью событиями, которые могли наступить с равной вероятностью в результате выпадения шаров (например, выигрыш в $2 или $13). То есть атрибуты имели не только разный знак, но и разный вес. Как и в экспериментах Дайкстерхауза, участники, размышлявшие фиксированное время, показали результат хуже (21% правильных ответов), чем участники в состоянии «бессознательного мышления» (37%). Однако участники, чье время на размышление ничем не ограничивалось, показали наилучший результат (52%). Их время на размышление варьировало от 8 секунд до 5 минут. Среднее время на размышление составляло 17 секунд. Причем те, кто принимал решение быстрее среднего времени, дали 74% правильных ответов, а те, кто раздумывал дольше, всего 30%.

Авторы эксперимента объясняют свои результаты не столько преимуществом интуиции над разумом, сколько пагубным воздействием слишком долгого размышления на качество решений. Кроме того, интуиция работает хуже сознательного мышления, если к перебору атрибутов добавляется ценность каждого атрибута. «Бессозательное мышление» легко отличает выигрыш от проигрыша, но плохо видит различие между выигрышем в $2 и в $13.

Должны ли мы полагаться на интуицию и бессознательное мышление в принятии сложных решений? Вопрос пока открыт. Но ясно одно: если уж думать, то быстро, иначе начинаешь сомневаться и менять правильное решение на неправильное. И второе: если решение касается математических или юридических вопросов, то есть предполагает следование строгим правилам, одной интуицией никак не обойтись. Необходимы как минимум калькулятор и Уголовный кодекс.