В марте-апреле 1917 года можно было наблюдать размежевание художественной интеллигенции по социально-психологическому состоянию от полярных крайностей до промежуточных позиций. Причинами тому являлись и различные социальные идеалы, и нечеткость политических взглядов, и слабое понимание, "спутанность мыслей" происходящих событий.

Весной 1917 года популярность Временного правительства и А.Керенского была невероятной. Последнего называли "любимцем", "надеждой", "красным солнышком русского народа", "героем улыбающейся революции", а барышни и дамы - "душкой Керенским". С одной стороны, общественный позитив понятен. Временное правительство начинает проводить либеральные преобразования, превращая Россию в самую демократическую страну в мире. Наряду с князем Г.Львовым, октябристом А.Гучковым, кадетом П.Милюковым в состав Временного правительства входит А.Керенский, являющийся социалистом.

Сейчас уже забывается тот факт, что большая часть того, что называется советскими преобразованиями и культурным строительством, получило начало именно при Временном правительстве - введены были важнейшие политические свободы, свобода совести и вероисповедания, упразднена цензура и политический сыск. Отменена смертная казнь. Были признаны право Польши на независимость и ряда народов России - на автономию. Расширены права суда присяжных. Часто звучат обвинения Временного правительства в том, что оно не осуществляло радикальных реформ. Но сам смысл существования Временного, буржуазного правительства сводился к тому, что оно руководит страной до созыва Учредительного собрания - оно не могло принимать решения, которые Учредительное собрание не смогло бы отменить: утверждение нового государственного строя России, отделение от страны какой-либо ее части, раздел частновладельческих земель между крестьянами. Т.е. те радикальные преобразования, которых многие ждали, просто не могли быть проведены Временным правительством по той причине, что они нарушили бы сам принцип демократии, республики. Большевики же, придя к власти, наплевали на всякую легитимность.

Но, кроме буржуазного Временного правительства существовала и вторая власть - Петроградский совет. И если Временное правительство большая часть художественной интеллигенции поддерживала, то отношение к Петроградскому совету было двойственным - от оптимистичного восприятия А.Бенуа в качестве народного парламента, до негативной оценки З.Гиппиус, представлявшей себе Петроградский Совет в виде "двухтысячной толпы, властного и буйного перманентного митинга". Представительство художественной интеллигенции в Совете было ничтожно мало. Это, как и противоречивые оценки, объясняется тем, что социальные слои, которые представлял Петроградский Совет, были интеллигенции непонятны. Проблемы, решения которых требовали рабочие, их не касались. Этот разрыв приводил к следующей проблеме - интеллигенция, увидев воочию силу основной массы, стала бояться возможных действий со стороны рабочих. Также был страх высших слоев интеллигенции оказаться при таком новом строе, который ухудшит их положение, а о возможной социалистической революции они уже слышали. Поэтому многие жили двойной жизнью: с одной стороны, носили красные банты и на словах поддерживали революцию, но, с другой, про себя, думали совершенно иное. "Официально торжествовали, славословили революцию, кричали "ура" борцам за свободу, украшали себя красными бантами… Но в душе… - ужались, содрогались и чувствовали себя плененными враждебной стихией, идущей неведомым путем" писал В.Станкевич. Или редактор "Речи" Гессен, прямо утверждавший, что "ни одной минуты не верил, что революции удастся прекратить разруху, обуздать стихию", хотя при этом приветствовал "сознательность революционной армии", не веря ни одному слову".

Число интеллигентов, находившихся в партиях, возросло незначительно. "Вообще все правы - и кадеты правы, и Горький с "двумя душами" прав, и в большевизме есть страшная правда. Ничего вокруг не вижу, хотя оптимизм теряю не всегда. Все, все они, "старые" и "новые", сидят в нас самих" писал Блок, что отражало непонимание им разных политических проектов, сложившихся во время революции. В этом он был далеко не одинок. В.Маяковский, работавший в "Новой жизни" симпатизировал большевикам, М.Горький наоборот, отказался сотрудничать с большевиками в "Правде" и меньшевиками в "Рабочей газете", С.Есенин тяготел к левоэсеровским элементам.

Но в целом, в это время психологическое состояние интеллигенции меняется. Если сначала была эйфория, радость, то со временем она сменяется состоянием шока и испуга. Стал даже складываться такой социальный тип, который иронически называли испуганный интеллигент - люди с нейтральной позицией, которая зависела от позиции существующей власти, ожидающие стабилизации положения - окончания эксцессов, массовых репрессий контрреволюции и т.д.

Продолжавшаяся война тоже порождала двоякое отношение не только к Временному правительству, но и вообще к революции. Нота 18 апреля 1917 о продолжении войны была встречена представителями художественной интеллигенции по-разному.

Большинство относилось к оборонцам, читающим буржуазные газеты. Например, А.Толстой, В.Немирович-Данченко, А.Бенуа, считавшие, что "…во избежание внутренней резни, нужно занять миллионы резней внешней". "…Дайте нам победу!...Потому что победа и свобода сейчас синонимы!" призывал писатель А.Амфитеатров. О патриотической борьбе напоминали и П.Струве, и Н.Бердяев, призывавшие воплотить лозунг "война до победного конца" в жизнь. Л.Андреев вообще считал, что революция возниклa не только по причине войны, но и во имя войны. Уточнение важное, так как на его основе он впоследствии придавал первостепенное значение войне до победного конца "…тaк кaк онa должна была положить конец всем войнам. Он писaл в гaзете "Русскaя воля": "нaм мaло свободы для сaмих себя - мы хотим, чтобы свободa былa победоносною для всего мирa; для нaшей свободы мaло России - пусть онa зaвоевывaет мир!". "Помолчать бы, - но половина физиологически заразилась бессмысленным воинственным патриотизмом" - объясняла происходящее З.Гиппиус.

Среди противников войны были А.Блок, В.Маяковский, М.Волошин, В.Хлебников, М.Цветаева. "Война всколыхнула петербургскую интеллигенцию, обострила политические интересы… Для нас, не чистых политиков … одно было ясно: война для России, при ее современном политическом положении, не может окончиться естественно" - пророчески писала в "Черной книжке" З.Гиппиус.

По другому волнующему вопросу, о политическом строе будущей России было все-таки большее единодушие мнений. Отвергая восстановление монархии, большинство жаждало республику.

Трудно, противоречиво и болезненно принимала основная часть российской интеллигенции Октябрьскую революцию. Некоторые из них встретили ее отрицательно, рассматривали как разрушительную силу, несущую гибель России и ее культуре, другие - всесторонне поддерживали.

В исторической литературе принято выделять три группы в составе российской интеллигенции в зависимости от отношения к советской власти:

• 1) полностью поддержавшие Октябрьскую революцию;
• 2) колеблющиеся;
• 3) не принявшие революцию.

Пользуясь этой схемой, необходимо иметь в виду, что она подвижна и условна. Политические настроения интеллигенции зависели как от политической ситуации, так и от обстоятельств частной жизни, которые в те бурные месяцы и годы менялись чрезвычайно быстро. Интеллигенция никогда не была однородна, ее представители входили во все политические партии, принадлежали к разным идейным течениям. Октябрьская революция и гражданская война углубили идейно-политические разногласия интеллигенции.

Ряд представителей интеллигенции приветствовали установление советской власти, некоторые принимали непосредственное участие в революционных событиях. Сюда можно отнести тех, кто еще до революции связал свою судьбу с революционным движением и большевистской партией. Само появление большевизма как идейного течения было связано с исканиями леворадикальной части российской интеллигенции. К концу 1917 года в большевистской партии насчитывалось около 10% интеллигентов. Помимо профессиональных революционеров по разным причинам советскую власть поддержали К. Тимирязев, В. Маяковский, А. Блок, В. Брюсов, Е. Вахтангов, В. Мейерхольд, А. Таиров.

Часть интеллигенции открыто осудила Октябрьскую революцию. На собраниях Московского университета, ученых Петрограда, Дома литераторов, Дома искусств и других многочисленных организаций интеллигенции принимались коллективные постановления против узурпации власти большевиками. Даже те представители интеллигенции, которые были известны своими демократическими взглядами, такие как В. Короленко, М. Горький, И. Бунин, увидев воочию "беспощадный русский бунт", не приняли новую власть.

Соотношение политических группировок интеллигенции не было постоянным. Многие интеллигенты, враждебно принявшие Октябрьскую революцию, уже весной 1918 года соглашались на профессиональное сотрудничество с Советской властью.

Но наиболее многочисленной оказалась группа интеллигенции, занявшая позицию невмешательства в политику. Это объяснялось следующими обстоятельствами, с одной стороны, большая часть интеллигенции в прошлом не поддерживала политику самодержавия, стремилась к изменению существующего строя, активно участвуя в революционном движении. С другой, она испытывала страх перед революционным народом, и не могла понять сущности Советской власти, начавшихся социалистических преобразований. Жизнь заставляла их сотрудничать с властью, и это часто определяло их дальнейшую судьбу - превращение в лояльного к власти советского служащего или путь в эмиграцию.

Отказ большой части интеллигенции от профессионального сотрудничества с советской властью, особенно впервые месяцы ее существования, привел к тяжелым последствиям для многих отраслей культуры. Забастовали государственные чиновники Министерства народного образования, и комиссия Луначарского, созданная первым советским правительством для руководства культурой, повисла в воздухе. Система государственного руководства культурой была разрушена, и новые органы формировались практически на пустом месте. Была разрушена старая система финансирования отраслей культуры. Нарастание экономического кризиса в условиях войны и революции неизбежно сказывалось на бюджетных средствах, выделяемых на культурные нужды. Экономическая экспроприация, начатая новым правительством, подорвала меценатство. Финансирование культуры сокращалось.

Практически приостановились научные исследования, с большими перебоями работали университеты и школы, боролись за выживание музеи, библиотеки, театры. Разрушалось нечто более важное, чем отдельные учреждения культуры. "Прежней культурной среды уже нет - она погибла, - писал в 1919 г. К. Чуковский, - и нужно столетие, чтобы создать ее".

Таким образом, сложная и быстро меняющаяся социально-политическая, культурно-историческая обстановка в России периода революций отмечена сомнениями, мятежными и противоречивыми исканиями русской интеллигенции, которые оказали существенное влияние на дальнейшее развитие отечественной культуры.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Введение.......................................................................................................2

1. Интеллигенция: сущность и социальная природа................................3

2. Революция 1917 года и российская интеллигенция.............................6

2.1. Выбор политических позиций.............................................................6

2.2. Отношение интеллигенции к новой власти......................................15

Заключение.................................................................................................21

Литература.................................................................................................23

Введение

Прошло более восьми десятилетий. В условиях радикальных перемен, происходящих в России, вновь возрастает интерес к истории российской интеллигенции, её взглядам, общественно-политическим позициям. Особенно ее роли и отношению к историческим катаклизмам. И это не удивительно. Интеллигенция интеллектуально, идеологически и организационно прокладывает путь к обновлению общества, разрушает и переворачивает стереотипы массового общественного сознания, формирует установку на изменение общественного устройства.

Российская революция 1917 года, безусловно, была крупной вехой не только российской, но и мировой истории, вехой, положившей начало грандиозному эксперименту создания нового общества, отношения в котором должны были соответствовать многовековым чаяниям различных слоёв российского общества, определять вектор мировой цивилизации. Поэтому в наши дни особенно важно рассмотреть вопрос о восприятии данного события российской интеллигенцией.

Трудно, противоречиво и болезненно принимала основная часть российской интеллигенции Октябрьскую революцию. Некоторые из них встретили ее отрицательно, рассматривали как разрушительную силу, несущую гибель России и ее культуре, другие - всесторонне поддерживали.

Осмысление исторических уроков истории отечественной интеллигенции должно помочь осознать место и роль интеллигенции в современной России. Но, прежде чем непосредственно перейти к рассмотрению отношения интеллигенции к революции 1917 года и роли в ней, на мой взгляд целесообразно разобраться с сущностью понятия интеллигенция.

1. Интеллигенция: сущность и социальная природа

Интеллигенция - сложное, многогранное и противоречивое явление российского народа и его культуры. Слово "интеллигенция", впервые обретшее современное значение именно в русском языке, своим происхождением связано с латинским существительным означающим - понимание, разумение, способность разъяснить идеи и предметы; ум, разум.

О российской интеллигенции справедливо говорят как о единственном, неповторимом явлении истории и потому уже ей, как и всему уникальному, крайне затруднительно дать удовлетворительное определение. Это не значит, что она вовсе неопределима, напротив, она даже сама определяет себя, как теоретически, так и практически. И хотя не всегда представление о себе и самомнение является истинным, однако, при историческом подходе нельзя не учитывать этих самоосмыслений и самоопределений, анализ которых способствует формированию действительного определения

Сам термин укоренился в России и пришел в западные языки в русифицированной форме. Наряду с некоторыми другими словами, характеризующими колорит русской жизни, он не требовал, казалось бы, перевода.

Уже к началу XX века данное понятие широко использовалось для самоидентификации и вскоре слово "интеллигенция" быстро получило в России необычайно широкое распространение. С помощью этого модного неологизма описывались самые различные культурные, политические и социальные процессы, протекавшие в пореформенной России. Слово заполняло известный понятийный вакуум, время требовало новых названий для новых непривычных явлений. Популярности термина способствовала его многозначность. Под интеллигенцией понимали и лиц, выделяющихся образованием, и "лиц интеллигентных профессий" -- студентов, учителей, писателей, политических деятелей. И в том и в другом случае для причисления к интеллигенции требовался некий образовательный "ценз".

Столь различные значения понятия приводили к тому, что "интеллигентами" могли именовать и "интеллигентных" предпринимателей, земских начальников. Однако понятие "интеллигенция" употреблялось часто для характеристики "отчужденных" интеллектуалов, находившихся в оппозиции режиму. Именно так понятие трактуется и в некоторых современных исследованиях. История интеллигенции, таким образом, сводится к истории общественного движения, а иногда только к истории революционного движения России.

Неоднозначное положение интеллигенции в социальной структуре общества, противоречивые взаимоотношения и с властью, и с народом привели к тому, что некоторые ученые России в начале XX в. рассматривали интеллигенцию как новый эксплуататорский класс.

В российской обществоведческой литературе интеллигенцию долгое время называли социальной прослойкой. Сегодня это устаревшее представление. Современное понимание интеллигенции может быть сконцентрировано в следующем определении.

Интеллигенция это: крупная социально-культурная общность, социальный массив людей с активной общественной позицией, профессионально занимающихся творческим умственным трудом; общественная группа, мощный дифференцированный социальный контингент людей, получивших современное научное образование, обладающих системой знаний, что позволяет им творить в мире знаний в наиболее сложных формах культуры - науке, искусстве, образовании, религии; заниматься развитием и распространением культуры.

Интеллигенция в русском политическом развитии есть фактор совершенно особенный: историческое значение интеллигенции в России определяется ее отношением к государству в его идее и в его реальном воплощении. н

С этой точки зрения интеллигенция, как политическая категория, объявилась в русской исторической жизни лишь в эпоху реформ и окончательно обнаружила себя в революцию 1905 - 07 гг.

По сути дела духовное рождение русской интеллигенции связано с ассимиляцией передовыми умами западноевропейских атеистических и социалистических идей. В этом смысле, полагает Струве, первым русским интеллигентом был Бакунин, идеи которого повлияли на мировоззрение Белинского, Чернышевского и др.

Сутью этой идейно-политической направленности русской интеллигенции, с точки зрения Струве, является ее отщепенство, Которое выражается в отчуждении от государства и во враждебности ему. Отщепенство русской интеллигенции проявляется в двух видах: в виде анархизма (Бакунин, Кропоткин) и в виде революционного радикализма, к которому относятся разные формы социализма.

Однако для отщепенства русской интеллигенции характерна не только противогосударсвтенность, но и его безрелигиозность, так как в жизни интеллигенции превалирует эмпирическое и рациональное начало. Струве отвергает попытку усматривать в анархизме и социализме русской интеллигенции религиозное начало, так как оно понимается в данном случае формально и безыдейно. "Не может быть религии без идеи Бога, и не может быть ее без идеи личного подвига" - утверждает он. Струве П.Б. Интеллигенция и революция //Вехи (Сборник статей о русской интеллиге н ции). Из глубины (Сборник статей о русской революции). М., 1991.

Благодаря своим ярко выраженным социально-этическим чертам российская интеллигенция стала примечательным феноменом как в отечественной, так и в мировой истории.

2. Революция 1917 года и российская интеллигенция

2.1. Выбор политических позиций

Поразительным единодушием встретило российское общество Февральскую революцию. Бескровный переход от "старого" к "новому", всеобщее согласие в обществе, опять вызвали радостный энтузиазм. Сразу всем стали ненавистными атрибуты старого мира: не только деспотия самодержавия, но и буржуазная сытость и мещанская пошлость; проклиная действительность, желали крушения всех устоев, взывали к лучшему миру. Революция рассматривалась как кризис, через который неизбежно должны пройти все остальные страны, включая Россию, чтобы присоединиться к свободным народам Европы. Все смотрели с оптимизмом в будущее, потому что хотели, чтобы "все было хорошо". Верили в возможность установления справедливого порядка, как между странами, так и внутри каждой страны в отдельности.
С таким энтузиазмом приветствовала революцию как искупительную акцию не только интеллигенция, представшая в массе своей непрактичными мечтателями, но и простой русский мужик, который увидел в ней исполнение своей затаённой мечты о наступлении Царства Божьего на земле. Он полагал, что для наступления нового мира достаточно лишь отменить старый порядок и поэтому пребывал в первое время после Февральской революции в благостном ожидании.

В прежнем порядке, который ассоциировался с политическим устройством Российской Империи, видели причину всех недостатков старого мира. Все сходились на необходимости переустройства политической системы, поэтому многие оправдывали даже террор, а в террористах видели героев.
Были, конечно, и сторонники эволюционистского пути, которые вообще всё видели иначе, но их предостережения никто не хотел слушать. Люди, привыкшие к порядку, чувствовали угрозу надвигавшейся анархии, но и они, сознавая, как сильно скомпрометировал себя старый режим, открыто не протестовали и в основном отмалчивались.

Февральская революция, не выполнив своих задач, лишь породила в стране хаос и анархию, которыми, как известно, умело воспользовались большевики. В восприятии Октябрьской революции интеллигенцией не было уже того оптимизма и радостного энтузиазма, с которым была принята Февральская революция, но не было в нём и стремления, а главное, твёрдой убеждённости в необходимости противостоять ей. Во взглядах интеллигенции обозначились различные позиции.

Выбор политической позиции, того или иного общественно-политического лагеря, для большей части российской интеллигенции в 1917 году не был, да и не мог быть кратковременным актом. Он проходил в ходе длительного процесса накопления и критической оценки политического опыта. Свое место в революционном процессе осени 1917 года каждая группа и каждый конкретный представитель интеллигенции определял под воздействием сложного комплекса факторов, их переплетения и взаимодействия.

В большинстве работ советских историков, где охарактеризовались общественно-политические позиции российской интеллигенции в 1917 году, её деятельность в первые месяцы Советской власти, оценка давалась с позиций большевиков. Главное внимание в этих работах уделялось отношению интеллигенции с новой властью, а не мотивом поведения и деятельности данного социального слоя. Если же эта проблема и затрагивалась в советских исторических сочинениях, то взгляды и дела "антисоветской" интеллигенции трактовались весьма тенденциозно, через классово-идеологическую призму, исключительно как "зависимость от денежного мешка буржуазии". Данный подход не позволял объективно оценить мотивы и саму деятельность российской интеллигенции в послеоктябрьский период, а также непредвзято рассмотреть политику "рабоче-крестьянского государства" к этому субъекту общественной деятельности.

Не вызывает сомнения тот факт, что события осени 1917 года стали поворотным пунктом не только в развитии всей страны, но и в политической дифференциации российской интеллигенции. За короткий отрезок времени в сознании интеллигенции произошли существенные, а порой кардинальные изменения. И это не случайно, ибо, как известно, бывают в истории времена, когда в одном дне сосредоточиваются десятилетия.

Отношение российской интеллигенции к Октябрьской революции было различным. Спектр оценок был очень широким: от крайне негативных до восторженно приветствующих. К сожалению, отсутствие точных сведений, социологических данных не позволяет чётко и определённо судить о политической дифференциации российской интеллигенции в ходе большевистской революции. Это привело к существованию различных точек зрения в оценке политической дифференциации российской интеллигенции непосредственно после взятия власти большевиками, как в специальных исторических исследованиях, так и в мемуарной литературе. Довольно часто в работах того времени интеллигенцию после Октябрьской революции оценивали, как массу, в большинстве своём противостоящую большевикам, неспособную "перестроить своё мировоззрение" и "осознать непобедимость идей социализма".

Некоторые считали, что основная масса российской интеллигенции не смогла поначалу принять большевистскую революцию, но в дальнейшем поменяла свое отношение на противоположное.

В исторической литературе принято выделять три группы в составе российской интеллигенции в зависимости от отношения к советской власти:

Полностью поддержавшие Октябрьскую революцию;

Колеблющиеся;

Не принявшие революцию.

Пользуясь этой схемой, необходимо иметь в виду, что она подвижна и условна. Политические настроения интеллигенции зависели как от политической ситуации, так и от обстоятельств частной жизни, которые в те бурные месяцы и годы менялись чрезвычайно быстро. Интеллигенция никогда не была однородна, ее представители входили во все политические партии, принадлежали к разным идейным течениям. Октябрьская революция и гражданская война углубили идейно-политические разногласия интеллигенции.

Ряд представителей интеллигенции приветствовали установление советской власти, некоторые принимали непосредственное участие в революционных событиях. Сюда можно отнести тех, кто еще до революции связал свою судьбу с революционным движением и большевистской партией. Само появление большевизма как идейного течения было связано с исканиями леворадикальной части российской интеллигенции. К концу 1917 г. в большевистской партии насчитывалось около 10% интеллигентов. Помимо профессиональных революционеров по разным причинам советскую власть поддержали К. Тимирязев, В. Маяковский, А. Блок, В. Брюсов, Е. Вахтангов, В. Мейерхольд, А. Таиров. Общая численность поддерживавших Октябрьский переворот представителей интеллигенции по всей России не превышала 50 тыс. человек, т. е. менее чем каждый двадцатый. Вместе с тем их поддержка носила не только морально-публицистический характер, но и сразу же стала воплощаться в конкретные дела. В. В. Маяковский писал в автобиографии: "Октябрь. Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня и не было. Моя революция. Пошел в Смольный. Работал. Все, что приходилось".

Часть интеллигенции открыто осудила Октябрьскую революцию. На собраниях Московского университета, ученых Петрограда, Дома литераторов, Дома искусств и других многочисленных организаций интеллигенции принимались коллективные постановления против узурпации власти большевиками. Даже те представители интеллигенции, которые были известны своими демократическими взглядами, такие как В. Короленко, М. Горький, И. Бунин, увидев воочию "беспощадный русский бунт", не приняли новую власть.

Соотношение политических группировок интеллигенции не было постоянным. Многие интеллигенты, враждебно принявшие Октябрьскую революцию, уже весной 1918 г. соглашались на профессиональное сотрудничество с советской властью.

Но наиболее многочисленной оказалась группа интеллигенции, занявшая позицию невмешательства в политику. Это объяснялось следующими обстоятельствами. С одной стороны, большая часть интеллигенции в прошлом не поддерживала политику самодержавия, стремилась к изменению существующего строя, активно участвуя в революционном движении. С другой стороны, она испытывала страх перед революционным народом и не могла понять сущности Советской власти, начавшихся социалистических преобразований. Жизнь заставляла их сотрудничать с властью, и это часто определяло их дальнейшую судьбу - превращение в лояльного к власти советского служащего или путь в эмиграцию.

Среди факторов, которые фигурируют в качестве определяющих отношение интеллигенции к Октябрьской революции, обычно называют партийную принадлежность, профессию, возраст, образование, материальный уровень жизни, социальное происхождение. Как уже отмечалось, "принято считать, что интеллигенция под влиянием Октября разделилась на три группы: враждебно, нейтрально и лояльно встретивших установление пролетарской диктатуры". Красильников С. А. Октябрь и политические позиции интеллигенции // Советская инте л лигенция и ее роль в коммунистическом строительстве СССР. М., 1979.

В отношении интеллигенции к большевистской революции от её партийной принадлежности безусловно закономерна первостепенная зависимость. Та часть интеллигенции, которая накануне Октября 1917 года чётко определила "свою" партию, непосредственно после "рабоче-крестьянской революции", как правило, идёт за данной политической партией. Можно проследить сильное стремление членов октябристской и кадетской партий в антибольшевистский лагерь, их резко отрицательное отношение к Советской власти и слабый уровень колебаний. Но наличие определённого уровня колебаний, хотя и относящихся к величинам второго порядка, является уже показательным явлением. А вот у российских интеллигентов, состоявших в эсеровской и меньшевистской партиях, уровень колебаний становится доминирующим показателем, хотя здесь высоки и антибольшевистские тенденции.

И всё же показатель влияния партийно-политической принадлежности интеллигенции на её отношение к Октябрьской революции, скорее всего, является уже очевидным итогом воздействия ряда первичных факторов, именно они и представляют наибольший интерес. Можно выявить следующую закономерность: у высокообеспеченных интеллигентов очень сильно негативное восприятие "пролетарской революции", заметное стремление в ряды борцов с большевизмом, хотя имеются и значительные колебания. У среднеобеспеченной интеллигенции прослеживается отрицательное отношение к революции большевиков лишь второго порядка. А вот низкообеспеченных интеллигентов в первую очередь характеризует стремление в разряд колеблющихся. Это даёт определённые основания говорить о сильных антибольшевистских настроениях у высокообеспеченной интеллигенции, значительных у среднеобеспеченной и о серьёзных колебаниях у малоимущей интеллигенции.

Конечно, трудно согласиться с упрощённым представлением, о непосредственной зависимости жизненного уровня интеллигенции и её политических позиций. Уровень материального положения не даёт нам права однозначного, непосредственного отнесения того или иного интеллигента в пробольшевистский или антибольшевистский партийно-политический лагерь. Но, одновременно следует учитывать, что фактор материального положения является доминирующим при сопоставлении с другими факторами, воздействующими на политические позиции интеллигенции в 1917 году.

Значительный интерес представляют данные о влиянии профессионального фактора. Так, у государственных служащих и дипломатов выявлена очень высокая степень негативного отношения к власти большевиков при наличии серьёзной неустойчивости в политических настроениях. У деятелей театра, музыки, кино заметны тенденции в поддержку Октябрьской революции и отрицания контрреволюционной борьбы. А вот доминирующее положение в политических настроениях среди писателей, поэтов, литературных критиков, журналистов занимает колеблющаяся позиция, хотя здесь заметно и определённое негативное отношение к большевистской революции. У художников, скульпторов, графиков и других деятелей изобразительного искусства также преобладают политические колебания, но у них сильно и отрицание участия в антисоветской деятельности. В среде военной интеллигенции в 1917 году были определяющими антибольшевистские настроения. А вот для учёных наоборот характерно активное сотрудничество с "рабоче-крестьянским государством" и ярко выраженное нежелание сотрудничать с антибольшевистским лагерем. Среди медиков, агрономов, лесоводов заметны тенденции к сотрудничеству с победившей "диктатурой пролетариата" и отрицание антисоветских устремлений.

Достаточно большое воздействие на политические позиции интеллигенции оказывало социальное происхождение. Так, у выходцев из дворянства и буржуазии в рядах интеллигенции чётко зафиксированы негативное отношение к Октябрьской революции и поддержка антибольшевистской контрреволюции. А вот у интеллигентов, вышедших из крестьянской среды, доминируют колеблющиеся позиции, хотя заметно и позитивное отношение к большевистской революции и негативное к её противникам. Стремление в советский стан и нежелание поддерживать противников Октября заметны у выходцев из семей служащих.

Велико также влияние на политические позиции интеллигенции России в конце 1917 года возрастных факторов. У молодых представителей российской в возрасте до 25 лет чётко зафиксировано преобладание приятия Советской власти и отрицания антисоветских позиций. Подобная тенденция наблюдается и в возрастной группе от 26 до 35 лет, но она выражена не столь определённо, как у молодёжи. А вот в группе интеллигенции от 46 до 55 лет заметно негативное отношение к Красному Октябрю, к ней примыкает, но не столь определённо, и группа в возрасте от 36 до 45 лет. Октябрьская революция и интеллигенция // Великий Октябрь и крах н е пролетарских партий в России. Сборник научных трудов. Калинин, 1989. Это даёт возможность предполагать наличие у молодых интеллигентов сильных пробольшевистских позиций и усиление антибольшевистских взглядов у лиц интеллигентских профессий более старшего возраста. Подобная тенденция, скорее всего, не была случайной, так как по мере развития исторических событий в России 1917 года происходило и заметное усиление распространения пробольшевистских воззрений, в том числе и среди интеллигенции. При этом молодёжь связывала с коренным переворотом социальных отношений возможность выдвинуться, занять заметное место в новой, революционной власти. В свою очередь интеллигенты среднего, и особенно старшего поколения, опасались потери своего социального статуса.

Кроме прочих факторов, можно отметить воздействие уровня образования на политические позиции интеллигенции. При этом следует отметить в целом невысокий образовательный уровень дореволюционной интеллигенции России. В 1913 году в Российской империи было 136 тысяч специалистов с высшим образованием, 54 тысячи -- со средним специальным образованием из 1 миллиона лиц, относимых статистикой по характеру труда к интеллигенции. Октябрьская революция и интеллигенция // Великий Октябрь и крах непр о летарских партий в России. Сборник научных трудов. Калинин, 1989. Преобладала тенденцию неприятия "коммунистической революции" и сотрудничества с антисоветскими силами у лиц со средним образованием. У интеллигентов со средним специальным образованием, наоборот, сильно отрицание антибольшевистских позиций и поддержка Октябрьской революции. Но чёткой зависимости уровня образования и политических позиций выявить не удалось.

2.2. Отношение интеллигенции к новой власти

Из документов мы видим, что отношение между российской интеллигенцией и большевистской властью были достаточно сложными уже с первых дней "диктатуры пролетариата". Известный русский поэт А.А.Блок тогда констатировал: "...Происходит совершенно необыкновенная вещь: "интеллигенты", люди, проповедовавшие революцию, "пророки революции" оказались её предателями. Трусы, натравители, прихлебатели буржуазной сволочи". Цитата приводится по Октябрьская революция и идейно-политическое размежев а ние российской интеллигенции: Теоретико-методологические, источниковедческие и ист о риографические аспе к Отрицательное отношение к захвату большевиками государственной власти и установлению ими "диктатуры пролетариата" вылилось в борьбу рассматриваемого социального слоя против Советской власти во многих сферах общественной деятельности.

Против узурпаторов-большевиков выступили как отдельные представители русской интеллигенции, так и её общественные организации. Среди них наиболее непримиримую позицию заняли Союз инженеров, Союз служащих государственных учреждений, Академический союз, Союз деятелей искусств, Совет трудовой интеллигенции, Петроградский учительский союз, Пироговское общество врачей и некоторые другие организации. Речь шла в первую очередь об отказе интеллигенции и служащих в первые месяцы большевистской диктатуры от сотрудничества с новой властью в надежде на её скорое крушение и возвращение к "нормальному государственному устройству". В 1917 -- 1920-х годах таких, не сотрудничавших с большевиками представителей интеллигенции и служащих, называли "саботантами" или "саботёрами". Термин "саботаж" использовался большевиками, а в дальнейшем вошёл в советскую историографию для обозначения одного из методов "борьбы контрреволюции против Советской власти", когда "чиновники и служащие старых государственных и общественных учреждений" путём отказа от работы "рассчитывали дезорганизовать и вывести из строя продовольственные учреждения, банки, почту, телеграф, железные дороги, торгово-промышленные предприятия". Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. М., 1987. Термином "спецы" тогда же стали обозначать всех специалистов с высшим и средним специальным образованием, служащих с дореволюционным стажем работы в государственных и общественных организациях, учреждениях.

Редактор "Известий Московского Совета" Н.Л.Мещеряков писал, что в результате саботажа интеллигенция перешла в стан эксплуататоров, к борьбе с которыми сама призывала. н к ты. Учебное пособие для студентов исторического факультета. Саратов, 1989. Тем самым интеллигенция, "поднявшая восстание против народа, и теперь мечтающая ударить "в спину", предаёт интересы революционной интеллигенции".

В докладе на I Всероссийском съезде по просвещению Председатель Совета Народных Комиссаров В.И.Ульянов (Н.Ленин) доказывал, что саботаж, организованный наиболее реакционными представителями старой буржуазной культуры, показал "нагляднее, чем любой агитатор, чем все наши речи и тысячи брошюр, что эти люди считают знания своей монополией, превращая его в орудие своего господства над так называемыми "низами"" Там же . Он тогда же определил, что "подкупленные лица, высшие служащие, преследующие только одну цель: сорвать Советскую власть, хотя многие этого не знают, саботаж, это -- стремление вернуть старый рай для эксплуататоров и старый ад для трудящихся". Там же. Ленин считал саботаж интеллигенции и служащих как деяния самостоятельного характера, носившие на первом этапе ненасильственный характер, но "шедшие бок о бок с такими грозными методами контрреволюции в её борьбе с победившими большевиками как диверсия и вредительство". При этом, чаще всего, речь шла лишь об умышленном срыве каких-либо мероприятий, сознательном уклонении от профессиональной деятельности или о преднамеренном недоброкачественном выполнении работы.

Из анализа всего комплекса документов по истории саботажа можно определить, что данная форма интеллигентского сопротивления большевикам имела несколько форм. Во-первых, это активный саботаж, -- намеренный срыв работы путём полного от неё уклонения. Во-вторых, пассивный саботаж -- предумышленное торможение какой-либо деятельности или намеренное её некачественное выполнение. Но в практике конца 1917 -- начала 1918 годов отчётливо проявилась тесная связь данных форм. Нередко открытый саботаж в форме забастовки вырастал из пассивного поначалу сопротивления. И наоборот, активный саботаж, после подавления его большевистской властью переходил в пассивную форму и достаточно долго не затухал, проявляясь в поведении интеллигенции различных профессий.

Если пассивный саботаж был явлением повсеместным, то в активные формы он выливался только там, где антибольшевистская борьба достигала особой остроты -- вплоть до вооружённых столкновений.

Хотелось бы чётко разграничить действия интеллигенции и служащих на саботажнические и не саботажнические, однако это трудно сделать из-за причин субъективного характера. Чаще всего исследователи истории саботажа идут по пути наименьших трудностей и, в первую очередь, указывают на интеллигентов, которые не участвовали в подписании петиций, в сборе пожертвований саботажникам, в пикетах и манифестациях как на пассивных саботажников. Однако методы саботажников были самые разнообразные, от откровенного отказа работать с представителями "рабоче-крестьянского государства", до запутывания дел, документов, отчётов, преследования "спецов", пошедших на сотрудничество с "большевизанами". Судя по документам личного происхождения, бойко применялся обман, распространение слухов о представителях новой власти, создание нездорового ажиотажа в кулуарах, петиции, демонстрации, кражи ключей и печатей. То есть саботаж так же многообразен, как велико приложение знаний интеллигенцией и служащими. Но в целом все эти действия саботажников всех специальностей, рангов, профессий можно определить как методические действия ненасильственного характера, направленные на нанесение ущерба Советской власти или на её дискредитацию.

Как массовое явление саботаж охватывает период с Октябрьского вооружённого восстания и до начала исторического периода Гражданской войны, то есть октябрь 1917 года -- май 1918 года. В это время "саботаж спецов" проходил под политическими лозунгами, которые превалировали над стремлением наносить экономический вред государству, временно, как считали саботажники, находящемуся под властью большевиков. И, хотя в большевистских партийно-государственных документах, а также в периодической печати слово "саботаж" активно упоминается и после 1918 года, под данным термином тогда чаще всего уже подразумевается нечто другое, а именно вредительство или диверсия. И самое главное, что тогда саботаж именно интеллигенции и служащих уже не носит массового характера. Октябрьская революция и идейно-политическое размежевание российской интеллиге н ции: Теоретико-методологические, источниковедческие и историографические аспе к ты. Учебное пособие для студентов исторического факультета. Саратов, 1989.

Отказ большой части интеллигенции от профессионального сотрудничества с советской властью, особенно в первые месяцы ее существования, привел к тяжелым последствиям для многих отраслей культуры. Забастовали государственные чиновники Министерства народного образования, и комиссия Луначарского, созданная первым советским правительством для руководства культурой, повисла в воздухе. Система государственного руководства культурой была разрушена, и новые органы формировались практически на пустом месте. Была разрушена старая система финансирования отраслей культуры. Нарастание экономического кризиса в условиях войны и революции неизбежно сказывалось на бюджетных средствах, выделяемых на культурные нужды. Экономическая экспроприация, начатая новым правительством, подорвала меценатство. Финансирование культуры сокращалось.

Практически приостановились научные исследования, с большими перебоями работали университеты и школы, боролись за выживание музеи, библиотеки, театры. Разрушалось нечто более важное, чем отдельные учреждения культуры. "Прежней культурной среды уже нет - она погибла, - писал в 1919 г. К. Чуковский, - и нужно столетие, чтобы создать ее".

Таким образом, сложная и быстро меняющаяся социально-политическая, культурно-историческая обстановка в России периода революций отмечена сомнениями, мятежными и противоречивыми исканиями русской интеллигенции, которые оказали существенное влияние на дальнейшее развитие отечественной культуры.

Стремясь усилить поддержку в среде интеллигенции, СНК 29 октября 1917 г. обратился с воззванием "К интеллигенции России", в котором призывал ее участвовать в социалистическом строительстве, в изменении существовавших порядков. В своем обращении нарком, просвещения А. В. Луначарский объявил первой заботой правительства - "добиться в кратчайший срок всеобщей грамотности", введения всеобщего обязательного бесплатного образования, призывая интеллигенцию к сотрудничеству в решении этих и других задач. Ратьковский И.С., Ходяков М.В. История советской России Санкт-Петербург, 2001.

Призыв к искоренению пороков старого общества, созданию новой культуры нашел определенную поддержку, но ее явно было недостаточно в условиях разворачивающегося саботажа большей частью интеллигенции советской власти.

Опыт становления новой интеллигенции уникален, потому что в результате появился такой интеллектуальный слой, который по составу и качеству заметно отличался от дореволюционного: многократно увеличилась численность, изменилось поведение и сознание большинства представителей этой социальной группы.

Заключение

Что бы ни совершалось в жизни нашего отечества за последние полтора столетия, происходило не без участия интеллигенции. Многое зависит от природы интеллигенции, еще больше от духовных и идейных основ, на которых она утвердится. Революции 1917 гг. была раскрытием ее характера и вместе с тем исторической проверкой действительного содержания и смысла ее идеологии, испытанием нравственной состоятельности ее мировоззрения.

В Октябрьской революции интеллигенция сыграла огромную роль, оказавшись на передовой - пусть и по разные стороны баррикад. Раскол в рядах русской интеллигенции произошел задолго до 1917 года. В результате наиболее радикальная часть интеллигенции взяла революцию в свои руки и даже придала ей определенный художественный облик - художественный авангард. Тем временем другая часть, более традиционная и близкая к интеллектуалам (так называемые спецы) либо вынужденно пошла на службу революции, которая стала "всем", либо эмигрировала.

Интеллигенция составляла костяк и революции, и контрреволюции. Она говорила за пролетариат, за люмпен-пролетариат, за средний класс. Интеллигенция, говорившая за рабочий класс (а по сути - за крестьянство, поскольку Россия была мужицкой страной и лишь условно могла считаться индустриализованной), внесла свой активный вклад в то, чтобы дать идеологическое обоснование потокам крови, которые пролила революция.

Современная стадия изучения истории российской интеллигенции должна превратить историю в живую, подлинно гуманитарную науку, где мыслят и действуют живые люди со своими характерами, потребностями и интересами. И это живое знание по истории интеллигенции России в 1917 году не только обязано разрушить старые догматические схемы, но и вынудит не застывать историческим знаниям в гипостазированных абстракциях, а потребует представлять очень широкий, часто меняющийся веер настроений в среде русской интеллигенции того времени.

Литература

1. Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. М., 1987.

2. Красильников С. А. Октябрь и политические позиции интеллигенции // Советская интеллигенция и ее роль в коммунистическом строительстве СССР. М., 1979.

3. Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 годах. - М.: Мысль, 1981.

4. Октябрьская революция и идейно-политическое размежевание российской интеллигенции: Теоретико-методологические, источниковедческие и историографические аспекты. Учебное пособие для студентов исторического факультета. Саратов, 1989.

5. Октябрьская революция и интеллигенция // Великий Октябрь и крах непролетарских партий в России. Сборник научных трудов. Калинин, 1989.

6. Ратьковский И.С., Ходяков М.В. История советской России Санкт-Петербург, 2001.

7. Струве П.Б. Интеллигенция и революция //Вехи (Сборник статей о русской интеллигенции). Из глубины (Сборник статей о русской революции). М., 1991.

Подобные документы

Экономическое положение и социальный статус интеллигенции России до и после революции 1917 года. Социально-психологический тип и политические приоритеты русской интеллигенции начала ХХ века. Идеологическое влияние марксизма на культурный слой России.

контрольная работа , добавлен 17.12.2014


Ускорение социально-экономического развития страны. Перемены в политическом курсе страны. Представители советской интеллигенции и отношение к ним. Отношение интеллигенции к государственной власти. Активная или пассивная борьба интеллигенции со властью.

контрольная работа , добавлен 04.01.2009


Исследование русской интеллигенции, ее зарождение. Проблема интеллигенции в России, ее судьба в ХХ веке. Мотивация и последствия высылки интеллигенции, репрессированной в 1922 году. Современная русская интеллигенция: конец ХХ века и сегодня.

реферат , добавлен 22.01.2008


Интеллигенция как своеобразный феномен русской культуры, представители. Рассмотрение причин религиозного раскола. Радищев как первый представитель русской интеллигенции с точки зрения Бердяева. Влияние революционной интеллигенции на аппарат власти.

курсовая работа , добавлен 16.12.2012


Изучение художественной интеллигенции Серебряного века и ее роли в социокультурном процессе на рубеже XIX-ХХ веков. Новые явления в мироощущении российского общества. Модернизм как философия нового искусства. Февральская революция: восприятие и оценка.

дипломная работа , добавлен 21.11.2013


Предпосылки формирования интеллигенции в Туве (1921-1929 гг.). Формы, тенденции и результаты ее развития (1929-1944 гг.). Подготовка специалистов в учебных заведениях ТНР и СССР. Формирование отдельных профессиональных групп тувинской интеллигенции.

дипломная работа , добавлен 21.11.2013


Исследование основных этапов российской революции, событий февраля и октября 1917 года. Описания позиций политических партий к данным событиям, двоевластия. Анализ победы большевизма и значения власти советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

курсовая работа , добавлен 19.01.2012


Февральская революция 1917 года. Свержение самодержавия. Борьба за выбор пути общественного развития. России в марте-октябре 1917 года. Октябрьская революция 1917 года и ее значение. Действий политических сил во время революций.

контрольная работа , добавлен 27.06.2003


Причины, приведшие к февральской революции 1917 года. События февраля 1917 года. Двоевластие. Структура государственной власти после февральских событий 1917 года. Причины, приведшие Россию к Октябрьской революции.

реферат , добавлен 19.05.2003


Формирование центров российской эмиграции за рубежом, причины отъезда и основные направления эмигрантских потоков. Культурные центры русского зарубежного сообщества. Особенности жизни и деятельности представителей российской интеллигенции за рубежом.

Интеллигенция – сложная многогранная и противоречивая явление российского народа и его культуры.
В России понятие «интеллигенция» в качестве термина стало употребляться в 60 – е годы 19 века, и впоследствии перешло в языки других народов.
Д. С. Мережковский, русский писатель и религиозный философ писал, что «сила русской интеллигенции - … не в уме, а в сердце и совести. Сердце и совесть её почти всегда на правом пути; ум часто блуждает». Благодаря этим ярко выраженным социально – этническим чертам российская интеллигенция стало примечательным феноменом, как в отечественной, так и в мировой истории.

Введение 2
Интеллигенция и первая русская революция 4
Заключение 9
Список использованной литературы 10

Работа содержит 1 файл

Введение 2

Интеллигенция и первая русская революция 4

Заключение 9

Список использованной литературы 10

Введение

Интеллигенция – сложная многогранная и противоречивая явление российского народа и его культуры.

В России понятие «интеллигенция» в качестве термина стало употребляться в 60 – е годы 19 века, и впоследствии перешло в языки других народов.

Д. С. Мережковский, русский писатель и религиозный философ писал, что «сила русской интеллигенции - … не в уме, а в сердце и совести. Сердце и совесть её почти всегда на правом пути; ум часто блуждает». Благодаря этим ярко выраженным социально – этническим чертам российская интеллигенция стало примечательным феноменом, как в отечественной, так и в мировой истории.

В. Даль в своем «Толковом словаре» так определял понятия « интеллигенция»: «Интеллигенция, в значении собирательном, разумная, образованная, умственно – развитая часть жителей». Такую точку зрения к определению интеллигенции развивал и В.И. Ленин. Он рассматривал интеллигенцию, исходя из особенностей её деятельности. Поскольку своеобразие этой деятельности проистекала из её «интеллектуализма», интеллигенция интерпретировалась им как совокупность людей, занимающихся умственным трудом.

Неоднозначное положение интеллигенции в социальной структуре общества, противоречивые взаимоотношения и с властью и с народом привели к тому, что некоторые ученые России в начале 20 века рассматривали интеллигенцию как новый эксплуататорский класс. Характерным в этом отношении является следующая точка зрения: «интеллигенция, понимаемая как класс умственных работников, есть новая, растущая общественная сила, эксплуататорская по своей природе, хищническая по своим стремлениям, искусно и методически борющаяся за свое социальное возвышение и подготавливающая тем самым в грядущее свое самодержавное классовое господство. Источниками дохода интеллигенции является умственный труд, или реализация знаний, накопленных и приобретенных ранее. Это дает ей возможность привилегированного существования и дальнейшей эксплуатации».

Российскому интеллигенту всегда была свойственна двойственность характера: свобода духа у него, скорее черта индивидуальная, чем социальная. Отсюда порой его больше волновало личное, индивидуальное ведение, чем социальное движение народа. У многих интеллигентов, с одной стороны, просматривается независимость идеи, а с другой неприспособленность и неумение реализовать ее.

Данная контрольная работа посвящена интеллигенции и её роли в первой русской революции.

Я постараюсь раскрыть данную тему и показать роль русской интеллигенции в революции 1905 года.

Интеллигенция и первая русская революция 1905-1907годов.

В социально-политической области начало 20 века было ознаменовано острой политической борьбой и нарастанием социальной напряжённости. Социальные и культурные противоречия, которые накапливались в России, раскалывали общество на «верхи» и «низы», имущих и неимущих. Раскол происходил в рядах интеллигенции. В основе этого раскола – отношение к формам и методам борьбы за справедливое переустройство общества. Одна часть интеллигенции придерживалась либеральных взглядов на эту проблему, видя выход в постепенном реформировании общества, другая склонялась к революционному переустройству страны, не отвергая крайних форм борьбы, таких как насилие.

Посредническая прослойка русской культуры, воплощавшая ее либерально-прогрессистскую ориентацию, оказалась слишком слабой, чтобы создать общественную систему взаимодействия и взаимопонимания между всеми слоями общества. Радикальная критика клеймила эту часть интеллигенции, резко осуждала позицию умеренности и постепенности в пользу радикальных преобразований.

Оппозиционность радикальной интеллигенции по отношению к самодержавию резко усилила ее социальный кретинизм, пренебрежение к автономным формам духовности и отрицательное отношение к религии. Усиление такого кретинизма и прагматизма, отказ от устойчивых нравственных ориентаций способствовали допущению, а затем и утверждению желательности насилия и террора как наиболее эффективного средства радикального переустройства общества. В поисках той социальной опоры, которая поддержит политику социальных преобразований, радикальная интеллигенция обращалась первоначально к крестьянству(народничество), затем к люмпен-пролетариату, накапливавшемуся в России в процессах модернизации, и наконец, к зарождающемуся рабочему классу.

Весь русский народ втянулся в борьбу против самодержавия, кульминационным пунктом которой явилась революция 1905-1907 годов. Массовые народные выступления, революция не могли не сказаться на умонастроениях представителей русской культуры, русской интеллигенции. Последовавший после поражения революции период политической реакции ознаменовал отход большей части русской интеллигенции от революции. склонило общественность к поискам идеалов в религиозно - философской сфере.

В первые месяцы революции интеллигенция практически не играла реальной политической роли: происходила борьба народной стихии государственного порядка. К чести самодержавной власти надо сказать, что ею был найден достойный ответ – радикальное изменение политического строя, зафиксированное Манифестом 17 октября.

С.Ю. Витте подготовил указ «Об усовершенствовании государственного порядка». Под давлением обстоятельств император подписал указ, который вошел в историю под названием «Манифеста 17 октября 1905 года». Этот документ предполагал колоссальный сдвиг страны в сторону демократии и парламентизма, конституционной монархии. Вводились демократические свободы: слова, печати, собраний и союзов, совести, неприкосновенность личности. Было объявлено о создании Думы. К выборам было обещано допустить все классы и сословия. По сути, предполагалось ограничение самодержавия, введение в полном объеме разделение властей, контроль общества за властью через выборы и через его представителей в законодательном органе (хотя прямо об этом не говорилось).

И тут – то интеллигенция вышла на сцену. «Быстрота, с которой разыгралось в особенности последнее действие преобразования, давшее под давлением стихийного порыва… акт 17 октября, подействовала опьяняющее на интеллигенцию. Она вообразила себя хозяином исторической сцены», - писал Струве. Обратим внимание на этот факт: пока государство было по - настоящему деспотическим, интеллигенция, при всем своем резко критическом отношении у самодержавию, в массе своей сидела тихо. Как только пахнуло свободой, у нее прорезался голос, и это был призыв к борьбе с государством. «В момент государственного преобразования 1905 года отщепенские идеи и отщепенское настроение всецело овладели широкими кругами русских образованных людей, - свидетельствует Струве. – Никогда никто еще с таким бездонным легкомыслием не призывал к величайшим политическим и социальным переменам, как наши революционные партии и их организации в дни свободы». Легкомыслие образованной элиты дорого обошлось России уже в 1907 году – царское правительство отреагировало на растущую анархию третьеиюньским переворотом, в значительной степени ревизовавшим конституционные преобразования 1905-1906 годов. Но и этот урок ничему не научил интеллигенцию, впавшую в революционное исступление. Она и после 1907-го года сохранила черты, которые называл Струве: «Легковерие без веры, борьба без творчества, фанатизм без энтузиазма, нетерпимость без благоговения… вся форма религиозности без ее содержания». После поражения революции «прогрессивная общественность» немного умерила пыл, но сохранила дух. Что касается масс, они к революции охладели. Возможно, нового приступа « пугачёвщины» и удалось бы избежать, если бы не интеллигенция. Анализируя итоги революции 1905 года, Струве обращал внимание на основополагающую ошибку интеллигентского похода к народу: « Интеллигентская доктрина служения народу не предполагала никаких обязанностей у народа и не ставила ему никаких воспитательных задач. А … вне идеи воспитания в политике есть только две возможности: деспотизм и охлократия».

Хотя в период «третьеиюньской реакции» у страны вообще и у интеллигенции в частности еще был шанс. Все же революционная буря не опрокинула государство; «третьеиюньская реакция» новшества 1905 – 1907 годов: новый премьер П.А. Столыпин, решительно подавивший революционно-террористическое движение, начал многообещающие социально-экономические реформы. Чтобы не допустить нового срыва в развитии страны, требовалась консолидация элиты. «Интеллигенции необходимо пересмотреть все свое миросозерцание и в том числе подвергнуть коренному пересмотру его главный устой – социалистическое отрицание личной ответственности.» - так писал Струве, тут же выражая сомнение в реальности переворота:- «Русская интеллигенция, отрешившись от без религиозного государственного отщепенства, перестанет существовать как некая особая культурная категория. Сможет ли она совершить огромный подвиг такого преодоления своей нездоровой сущности?».

Ответом на вопрос Струве стала интеллигентская реакция на «Вехи». В этом сборнике нашло свое выражение изменение умонастроений значительной части русской интеллигенции.

Сборник «Проблемы идеализма» (1902) появился в самый разгар начинавшейся революции. И если в 19 веке борьба за политическую свободу и социальную справедливость велась в основном с позицией материализма, позитивизма, нигилизма, марксизма, то авторы сборника, поддержавшие освободительное движение, выступали с позиций этического идеализма.

В 1909 году появился сборник «Вехи. Статьи о русской интеллигенции». Авторами его были широко известные публицисты, религиозные философы, литературоведы, принадлежавшие к партии кадетов или близкие к ним по своим взглядам. Сборник «Вехи» осуждал недостатки русской интеллигенции, мешавшие нормальному развитию общества. В сборнике были помещены статьи Н.А. Бердяева, С.Н.Булгакова, историка русской литературы М.О. Гершензона, П.Б. Струве, С.Л. Франка.

Главным в этом сборнике был вопрос о роли русской интеллигенции в революции, отношении либералов к наследию революционных демократов. Авторы видели характерные черты мировоззрения интеллигенции в её «пртивогосударственности» и «без религиозности». В этом они усматривали причину безрезультатности действий интеллигенции. Поэтому авторы призывали интеллигенцию «пересмотреть свое мировоззрение», «через покаяние» обрести «новое сознание».

Среди недостатков интеллигенции авторы сборника отмечали идолопоклонство по отношению к народу, одностороннюю ориентацию на социализм, атеистический максимализм, подмену «религии идеальных ценностей религией земных нужд» (С.Л. Франк). Такая религия, по мнению Франка, порождает лишь разрушение и ненависть, а не дух творчества.

Позднее Франк писал: «Вехи» имели шумный, сенсационный успех – они были главной литературно – общественной сенсацией 1909 года». Но услышать смысл общественность не захотела. Из признанных вождей интеллигенции никто не признал справедливость веховской критики. Лидер кадетов П.Н. Милюков в противовес «Вехам» организовал апологетический сборник «Интеллигенция в России», провозгласивший интеллигенцию солью земли, двигателем прогресса, высшей ценностью Российской истории. Другие критики сборника вообще не утруждали себя разговором по существу, изощряясь в памфлетности. Короче говоря, идеи «Вех», как выразился Франк, «потонули во вновь нараставшей волне политического радикализма».

По сути, революция 1905 – 1907 годов привела к поглощению образованного класса интеллигенции – и к радикализации политического спектра. Политический радикализм выражался в разнообразных формах – от бессмысленной аппозиции либералов Столыпину, подорвавшей Столыпинскую реформу, до чеканной формулировки Милюкова «Врагов слева у нас нет». Умеренных сил в тогдашней Российской политике практически не осталось.

Заключение

Исходя из всего вышесказанного, первое десятилетие 20 века в общественной культурной среде впервые широко обсуждался вопрос о правомерности деятельности интеллигентности, её идейного кредо, разворачивались споры о роли и судьбах русской интеллигенции, происходил процесс её идейно – политического размежевания.

Царская власть, с которой интеллигенция так страстно боролась с самого своего возникновения, казалось ей вместе с тем и настолько всемогущей, что она не рассчитывала на скорое крушение самодержавия и возможности взять власть в свои руки, интеллигенция отождествляла себя с жертвами и все же интеллигенция уже не висела в пустоте, - революция 1905 года это наглядно показала, осуществилась давняя мечта интеллигентов объединиться с народом. «Внизу» почитание царя мало- помалу сменилась безоглядной верой в революцию.

В облике интеллигенции, как идейно – политической силы в русском историческом развитии, можно различать постоянный элемент, как бы твердую форму, и элемент более изменчивый, текучий – содержание. Идейной формой русской интеллигенции является её отщепенство, её отчуждение от государства и враждебность к нему.

Цель данной курсовой работы – рассмотреть влияние 1917 года и событий, произошедших в нем, на судьбу русской интеллигенции. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
дать определение русской интеллигенции;
рассмотреть этапы ее формирования, признаки и функции;
оценить участие и отношение русской интеллигенции в революционных событиях 1917 года;
оценить ее влияние на русскую интеллигенцию.

Введение 3
1. Интеллигенция как социокультурный феномен России 13
1.1Русская интеллигенция: понятие, сущность, формирование 13
1.2 Признаки и функции русской интеллигенции 15
2. 1917 год в судьбе русской интеллигенции 21
2.1 Участие русской интеллигенции в Революции 1917 года 21
2.2 Отношение русской интеллигенции к Революции 1917 года 28
2.3 Последствия революции 1917 года для русской интеллигенции 37
Заключение 43
Список использованной литературы 44

Работа содержит 1 файл

Интеллигенция как субъект духовного производства служит правде, истине, идеалу. Именно на этой стезе она вместе с народом сознательно выражает общечеловеческие ценности. Заглавная роль интеллигенции в обществе - нести нравственную миссию, являться при любых обстоятельствах жизни носителем такой социальной ценности, как интеллигентность - способность воспринимать, сохранять, распространять и создавать духовные ценности. Эта роль интеллигенции настолько велика, что самый авторитарный режим вынужден вводить интеллигенцию в свой состав в качестве специалистов по различным сферам жизни общества, допускать определенное распределение функций, подчиняя и приспосабливая духовную сферу к своим задачам, хотя бы ценой резкого ограничения этой сферы и деформации ее подлинных общественных функций.

Функция 2. Хранение и трансляция, упорядочивание и распространение культурных ресурсов, удержание норм и ценностей, исторической памяти.

Без обеспечения такой функции невозможно ни сохранение общества, ни его адаптация к изменяющимся условиям. Именно она ложится на плечи самой многочисленной группы интеллигенции - учителей, библиотечных и музейных работников, редакторов, реставраторов, работников системы просвещения, программистов и т.д. Их роль в общем процессе культурной жизни может быть обыденной и почти безымянной, но именно благодаря их постоянной работе общество обеспечивается культурой.

Функция 3. Творческий процесс выработки новых идей, образов, моделей действий, политических и социальных программ.

Отличительная особенность носителей этого типа функций - высокая степень индивидуализации, так как инновации (нововведения) большей частью являются результатом творческих усилий отдельных личностей или малых групп коллективов. Поэтому за инновацией обычно закрепляется собственно имя автора или группы. Такое творчество неизбежно протекает через разрыв с безусловными запретами и представлениями, нарушение принятых представлений, норм и правил. Но такой процесс нередко сопровождается не только мысленным экспериментированием над общественными конструкциями и доктринами, но и экспериментом над собой и своей судьбой. Поэтому судьба изобретателей и новаторов далеко не всегда благополучна, в отличие от хранителей, которые могут рассчитывать на более спокойную, хотя часто малозаметную жизнь. Однако именно по степени способности общества к принятию нового следует оценивать его развитость.

Новаторская духовная деятельность - процесс мало управляемый, во многом зависящий от субъективных личностных факторов и от духовной атмосферы в обществе, от степени динамичности его культуры и от восприимчивости общества к инновациям. Поэтому всякое развитое общество поддерживает те специфические институты - фонды, центры, академии, в которых создается благоприятная среда для появления творческих открытий и изобретений. Важной функцией этих центров является не только материальная поддержка творчества, но и признание со стороны коллег (соратников и соперников), распределение авторитета. Произвольное вмешательство и подавление таких внутренних механизмов самооценки может привести к ослаблению творческой атмосферы, снижению духовного потенциала.

Функция 4. Анализ и отбор посредством критики наиболее важных и достойных достижений духовной жизни.

Между творческой элитой и обществом существует неизбежный разрыв, дистанция, преодоление которой необходимо для признания нового открытия, акта духовного творчества. Для того чтобы результаты инновации были переданы для общего пользования, они должны быть санкционированы, одобрены и интерпретированы другой группой, осуществляющей критику, то есть необходим тщательный анализ и отбор наиболее важного и достойного. Эту функцию выполняет интеллигенция посредством критики.

Критика должна соотнести новое с имеющимся духовным наследием, согласовать со сложившейся духовной жизнью. Кроме того, критика должна соотнести новое с признанными ценностями и представлениями, с музеем, университетом и школой, с существующими взглядами и представлениями. Критика по самой сути апеллирует к авторитетам, образцам, именам, вкусам, признаваемым в данной профессиональной среде и различных сферах общественной жизни. Именно критика "возводит пантеон" классиков прошлого и настоящего, без которых невозможно отделить высокое от заурядного, оригинальное произведение от заимствованных или тривиальных работ. Вместе с тем популяризаторская работа призвана растолковать сложные произведения и открытия, донести их до массового читателя, публики, до широких слоев населения.

2. 1917 год в судьбе русской интеллигенции

2.1 Участие русской интеллигенции в Революции 1917 года

К началу XX века Россия не была страной классического капитализма. Запоздавшая реформа 1861 года, хотя и дала значительный толчок развитию России по буржуазному пути, не позволила ей решить многие задачи общественного развития. "Здесь в силу запоздалого вторичного и догоняющего развития капитализма, - пишет академик П. Волобуев, - как бы наложились друг на друга разные исторические эпохи, спрессованные во времени и пространстве. Ввиду этого одновременно надо было решать и аграрный вопрос - основной для страны, где крестьянство составляло большинство населения, и задачи капиталистической индустриализации, подъема культурно-образовательного уровня народа, и национальную проблему, и проблему демократизации общественно-политической жизни - замены абсолютистско-бюрократических порядков буржуазно-демократическими и т.п."

При всех издержках прогресса страна отличалась высокой концентрацией промышленного производства, значительным уровнем организованности и сознательности рабочего класса, сложной многопартийностью и острой идейно-политической борьбой. Отличительной чертой было также то, что российская буржуазия не была революционной и боялась радикальных перемен. Еще одна особенность состояла в том, что обе российские революции протекали в ходе мировой империалистической войны - главного дирижера многих событий. Без разрыва с войной никакие радикальные перемены в стране были невозможны, а необходимость такого разрыва резко сближала назревшие общедемократические перемены с социалистическими, с радикальными мерами борьбы против империалистических основ войны.

Конечно же, сама российская буржуазия очень хотела быстрого развития в стране капитализма, а вместе с ним и своего процветания, но она не желала необходимых для этого радикально-революционных мер, боялась подобных мер, не шла на них. Это стало ясно уже после прихода к власти первого буржуазно-помещичьего Временного правительства, возглавляемого князем Львовым. С каждым месяцем от Февраля до Октября становилось все яснее, что буржуазия, придя к власти не хочет и не может выполнить свое историческое предназначение: дать мир народу, землю крестьянам, права и свободы всем гражданам. А значит ждать народу облегчения от этой власти нечего, значит правы были Ленин и большевики, давно заявлявшие, что российская буржуазия не хотела и не могла вести Россию по капиталистическому пути, что сама надежда с ее помощью осуществить возрождение страны - ни на чем не основанная утопия, нереальная мечта вчерашнего и сегодняшнего обывателя, филистера, наслышавшегося басен о том, что если есть буржуазия, то возможен и капиталистический путь развития, строящего свое понимание истории не на реальных фактах, а на пожеланиях вроде "вот если бы, да кабы!".

25 октября (7 ноября) 1917 года в результате острейших противоречий как унаследованных от Февраля, так и новых, наслоившихся за время восьмимесячного развития страны в условиях продолжавшейся империалистической войны, в истерзанной России произошел революционный переворот. В отличие от Февраля это был отнюдь не стихийный взрыв недовольства масс, а достаточно продуманное и организованное выступление вооруженных отрядов рабочих, солдат и матросов, завершившееся взятием Зимнего и арестом членов Временного правительства.

В результате успеха вооруженного восстания Октябрьской революцией была одержана политическая победа - буржуазное Временное правительство, возглавлявшееся эсером А. Керенским, было свергнуто, а государственная власть была передана Второму Всероссийскому съезду Советов, создавшему и утвердившему рабоче-крестьянское правительство, возглавленное лидером большевиков - В. Лениным.

Не интеллигенция устроила революцию. Общество передержали в состоянии стазиса, и оно отреагировало революцией. Детонатором послужило поражение России в войне с Японией, и вплоть до осени 1905 года происходила борьба народной стихии и государственного порядка, в которой интеллигенция практически не участвовала.

Лишь после Манифеста 17 октября, когда самодержавная власть, стремясь успокоить стихию, пошла на либерализацию политического строя, интеллигенция вышла на историческую сцену.

Обратим внимание на этот факт: пока государство было по-настоящему деспотическим, интеллигенция, при всем своем резко критическом отношении к самодержавию, в массе своей сидела тихо. Как только пахнуло свободой, у нее прорезался голос, и это был призыв к борьбе с государством. То есть, случилось то же, что и в период "великих реформ" Александра II, только в более крупных масштабах.

"Бездонное легкомыслие" образованной элиты дорого обошлось России уже в 1907 году - царское правительство ответило на растущую анархию "третьеиюньским переворотом", в значительной степени ревизовавшим конституционные преобразования 1905-1906 гг. Но и этот урок ничему не научил интеллигенцию, впавшую в революционное исступление. Она и после 1907 сохранила черты, сложившиеся в XIX веке - те самые "легковерие без веры, борьба без творчества, фанатизм без энтузиазма, нетерпимость без благоговения".

После поражения революции "прогрессивная общественность" немного умерила пыл, хотя и сохранила дух. А массы к революции, казалось, совсем охладели. Возможно, нового приступа "пугачевщины" и удалось бы избежать, у страны вообще и у интеллигенции в частности еще был шанс. Все же, революционная буря не опрокинула государство; "третьеиюньская реакция" не уничтожила основные политические новшества 1905-1907 гг.; новый премьер П.А. Столыпин, решительно подавивший революционно-террористическое движение, начал многообещающие социально-экономические реформы. Чтобы не допустить нового срыва в развитии страны, требовалась консолидация элиты.

На этом историческом фоне появились "Вехи" с призывом к интеллигенции "пересмотреть все свое миросозерцание", "отрешившись от безрелигиозного государственного отщепенства", перестать "существовать как некая особая культурная категория" и тем самым "совершить огромный подвиг… преодоления своей нездоровой сущности".

Призыв услышан не был. "Вехи" наделали много шума, они, как позднее писал С.Л. Франк, "имели шумный, сенсационный успех - они были главной литературно- общественной сенсацией 1909 года". Но прислушаться к предостережениям и призывам семерых мыслителей интеллигентская общественность не захотела. А ее вожди обрушились на веховцев с уничтожающей критикой.

Лидер кадетов П.Н. Милюков в противовес "Вехам" организовал апологетический сборник "Интеллигенция в России", провозгласивший интеллигенцию солью земли, двигателем прогресса, высшей ценностью российской истории - и лично отправился в большое лекционное турне по России, чтобы громить "Вехи".